Я тебя не отпускал

Рам Янка

«Ничего не менять! Перехвати и тормозни Тихого!» — Волков.

Попробуй этого резвого догнать теперь?

«Меняем!» — пишу я. — «Ваха, звони Дагиеву Касиму. Назначай ему встречу, прямо сейчас! Надо, чтобы он не рванул к себе в имение и не пересекся с Тихим».

Хоть одного оттянем в сторону. Может, пронесёт!

«По поводу?» — Вахтанг.

«Не

знаю. Придумай любой!» — мысли мои где-то с Тихим и соображаю я плохо.

«Попроси у него разрешение на экспертизу руды на их земле», — подсказывает Волков. — «Потом съедешь».

«Сделаем!».

Шаман выходит из землянки последним, подпирает дверь булыжником. Идем вперёд, как в густом молоке. Через минуту я уже не понимаю в какой стороне землянка. Но у меня то компас, а у Тихого его нет!

Вот же засранец! Наделал дел…

И как только мы выходим на ближайший холм мой телефон начинает звонить. Связь, мать её… Вовремя!

— Доброе утро, родная, — сглатываю ком в горле.

— Привет. У вас всё хорошо? Сон плохой приснился.

— Всё по плану, — зажмуриваюсь я.

А что я должен сказать ей? Она с ума там сойдёт, не имея возможности влиять на ситуацию.

— А у тебя?

— Нормально… Тиша недоступен. Позови его, пожалуйста.

— Что? Не слышу? Связь пропала, наверное…

Вырубаю телефон.

Вот такой он — пиздец во всей красе!

— Быстрей давайте двигаться, — раздражаюсь я. — Может, догоним.

Пытаюсь ещё раз дозвониться до Тихого с телефона Макса.

Шаман оглядывает сверху лес. Туман начинает спадать.

— Две дороги туда. Через топь и по тропе. Через топь ближе. По тропе — легче. Отсюда и расходятся.

— Тропы у вас, что есть, что нет! Где быстрее дойдем?

— По топи.

Спускаемся под холм. Почва начинает ходить под ногами. Словно под толстую резину налита вода.

— Не завязнем?

— Нет, — качает головой шаман.

Макс делает несколько шагов в сторону, проверяя почву.

— Здесь твёрже. Обойти можно.

Прыгает несколько раз, встаёт на заваленный ствол, и спрыгивает на другую сторону.

Вскрик! Взмахивает руками, теряя равновесие.

— Фак! — стон боли.

— Ты чего?

— Нора, что-ли, здесь?! — стонет он. — Провалился. Щиколотку вывихнул.

— Вот, заебись!

Вытаскиваем его, усаживаем на этот ствол. Идти не может…

— Извини, Демон, — морщится он.

— Жди здесь, Макс. Периодически вызванивай Тихого. Не вернёмся через четыре часа, объявляй кипиш.

Шаман достаёт ему из своей

сумки какой-то затертый и практический пустой тюбик.

— Со змеиным ядом, — комментирует он. — Разотри. И вот…

Отдаёт эластичный бинт.

Быстро уходим. Догнать практически невозможно. Я чувствую это так, словно надвигается что-то неотвратимое и масштабное. Долго идём молча, экономя силы и не сбавляя шага. Адреналин подгоняет.

Зачем ты пошёл, дурень, у арбалета прицельная дальность невысокая. Двести максимум! Это ж очень близко подойти надо! И один хрень без поправки на ветер промажешь!

Не зря Злата за пацана боялась, почувствовал вкус к крови. Попробуй удержись теперь, чтобы с убийцами родителей не расправиться. А мозгов то ещё мало! Прибью… Арбалет этот — в топку! Будет в шахматы играть! Мозги качать!

Шаман внезапно останавливается.

— Здесь где-то. Недавно был.

На пяточке грязного снега — след.

— Долго ещё?

— Подходим. Видишь тропа хоженая. Часто ходят.

Сердце начинает биться сильнее. Не убили бы. Остальное как-нибудь разрулим!

Вдалеке неожиданно раздаётся лай собак. Свора!

Я срываюсь бегом по этой узкой тропе вперёд, вытаскивая ствол. Веткой рассекает скулу.

Из-за кустов внезапно на меня налетает Тихон, сбивая с ног.

— Ах ты, зараза! — подминаю его, встряхивая за грудки. — Ты чо творишь?!

Сжатым до хруста в суставах кулаком толкаю его в челюсть. В последнее мгновение замедляя скорость размаха.

— А ну-ка дай его сюда! — беспощадно выворачиваю из его пальцев крепко сжатый арбалет.

— Демон! Нет! Собаки! — испуганно кричит он, дергая его назад. — Собаки!!

Замираю. Разъярённый жадный лай очень близко. Меня обваривает животным ужасом. Сколько их там Петрик говорил?! На людей натасканы??

Подрываюсь на ноги, выставляя вперёд ствол. Поднимаю его за шкирку, толкаю в сторону.

— За дерево это давай! В морду стреляй! — бросаю Тихону, трясущимися пальцами заряжающему болт в арбалет.

Приближаясь собаки затихают, слышно только надсадное дыхание и шорох кустов.

Это пиздец как страшно!

Эти собаки — не волки, от выстрела не побегут. При них наверняка не редко стреляют. Их так не напугать. Поэтому первой вылетевшей я стреляю в лоб. Об неё спотыкается вторая. И я мажу. Не в голову, но куда-то попадаю. Здоровые, мясистые! Вторая падает только возле моих ног, толкаяи сбивая мне прицел. Третью снимает Тихон.

И я, продолжаю стрелять, мажу, попадаю и паникую от того, что в магазине конечное количество патронов. А мажу я чаще, чем попадаю.

Но Тихий почти не мажет, хоть и стреляет реже.