Я тебя не предавал

Бигси Анна

Настала пора все это отпустить, переболеть окончательно и найти новый путь друг к другу. Я не готов отступить, не готов совсем ее потерять. Ира — навсегда моя женщина, с нашей первой встречи и до тех пор, пока я не сдохну.

Разворачиваюсь и словно врезаюсь в стену из воздуха, пропитанного чувством вины. Мишка, Илья, Назар, Беркут. Из девчонок приехали только Лиза и Ульяна, но с парнями демонстративно даже за руки не держатся.

— Вернуть? — спрашивает Беркут.

Я молчу, но мог бы воспользоваться и таким вариантом возвращения Иры домой.

Черти весь город на уши поднимут, но доставят мне ее. Хватит. Мы в это уже наигрались.

— Ворон, — вперед шагает младший Грановский, как давний лидер их компании, — мы облажались. Извини.

— Я не злюсь, Назар, — смотрю в яркие голубые глаза парня.

— Разочарован? — тихо спрашивает Мишка.

— Нет, — горько усмехаюсь, глядя на них. — Мне все равно.

Миша дергается как удара, у Назара и Беркута темнеют и тяжелеют взгляды, Илья скрипит зубами, а я прохожу мимо, чувствуя внутренне опустошение. Лопасти мясорубки встали колом, перемалывать больше нечего, я в кашу. Паршивое состояние. Пожалуй, такое я испытывал лишь однажды.

Все будет нормально. Потом. Позже. Сейчас мне тоже нужно время наедине с собой. Немного. Пока не проснулись дети.

Пересекаю заснеженный двор и захожу в тепло. Елка весело мигает огоньками, но ощущения праздника нет.

И снова ничего нового, да, Ворон?

Хмыкнув, проверяю Егора и Дуню. Убедившись, что они и правда спят, ухожу к себе в кабинет. Новенький, я здесь не работал еще ни дня. Сажусь в кресло, упираюсь пятками в пол, затылком в подголовник и закрываю глаза. Даже бухать не хочется. Ночное шампанское встало поперек горла вместе с утренней «закуской» от Иры: «Мне с тобой плохо».

А мне без тебя, родная. Мне без тебя пиздец как хреново! И не дышится, и не пьется, и не радуется. Но это пройдет. Просто большие, злые дяденьки тоже иногда могут уставать, им тоже бывает больно, они любят, скучают…

Смешно от самого себя. Человеком себя почувствовал со всеми вытекающими.

Застыв в кресле, сижу, считая удары собственного сердца. Телефон, лежащий на столе, бьет по ушам короткой звонкой трелью. Забыл звук отрубить, оно и к лучшему. Тянусь к нему, активирую экран, держа трубку перед глазами.

«Проводили» — короткое сообщение от «маячков» Фила.

«Отпускайте» — пишу в ответ.

«Принято»

Всё, родная, дальше сама, как хотела. Я постараюсь не лезть, не мешать, не отсвечивать, чтобы тебе было хорошо.

Ну, а теперь я настоящий папка? Надо доставку что ли заказать. Чем детей-то кормить на завтрак? Персонала постоянного на кухне у меня пока нет. Так, приходили только, убирались. Повар здесь был не нужен. Можно самому, конечно, руки занять, заодно переключусь.

Иду на кухню, открываю холодильник и улыбаюсь. Да, точно. Девчонки же готовили, старались, а я все пропустил. Но салаты

на завтрак не вдохновляют даже всеядного меня, поэтому нахожу самый простой выход из доступных мне как заядлому холостяку. Омлет, яичница, овсянка и бутерброды — есть из чего выбрать. В итоге решаю сварить им кашу.

Дуня спускается к столу первой, как раз когда уже все готово. Злобно смотрит на меня исподлобья и лезет в холодильник.

— Поговорим? — спрашиваю у девочки.

Она забирает с полки тарелку с каким-то салатом и молча уходит.

— Дуня! — но орать бесполезно. Я в игноре.

Ба… Женщины!

Делаю себе кофе и сажусь за стол. Пальцы так тесно сжимают кружку, что она скрипит, отдавая мне в зубы.

Егор спускается. Сонный, бледный, но в целом выглядит значительно лучше.

— Пап, а мама где? — хрипло спрашивает сын.

— Есть будешь? Заодно поговорим.

— Дава-а-ай, — зевая, потягивается Егор.

— Голова твоя как? — ставлю перед ним тарелку с кашей.

— Да вроде ничего, — пожимает плечами и берется за ложку. — Так где мама? — перемешивает горячий завтрак, смотрит, как расползается по овсянке растопленное сливочное масло.

— Уехала. Помнишь, ночью я говорил тебе, что на все нужно время и у взрослых свои тараканы? — сын подтверждает осторожным кивком. — Вот это они, — грустно улыбаюсь. — У твоей мамы, как и у меня там, — неопределенно машу рукой себе за спину, — по багажу из опыта, страхов, проблем, которые нельзя просто взять и перечеркнуть. Но и тащить их в отношения, в семью тоже не стоит. Чтобы начать все сначала и больше не оглядываться назад, это нужно отпустить. Твоя мама поехала, чтобы отдохнуть и утопить в море все, что мешает ей смело шагнуть вперед. И мне необходимо это время, чтобы закрыть некоторые вопросы, а потом завоевать ее заново.

— Вы будете вместе? — внимательно выслушав меня, спрашивает Егор.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы так было.

— Я хочу, чтобы она была счастливой, — серьезно говорит сын.

— И я очень хочу. Поэтому я ее отпустил. Это про доверие, про настоящие чувства. Мужчина должен быть стратегом, — подмигиваю Егору. — Иногда стоит сделать один-два шага назад, чтобы перевести дух, увидеть верное направление и рвануть туда, куда нужно.

— Я запомню, — улыбается он.

С Дуней бы еще договориться. Дам ей время до вечера. Остынет, пообщаемся, а пока у меня для них подарки от нас с Ирой.

Поднимаюсь к нам в спальню. Тут все еще пахнет ее духами и в шкафы заглядывать больно, но я все же лезу на верхнюю полку, снимаю коробку, заботливо упакованную в магазине подарков в стильную, синюю матовую бумагу. Шарю рукой в поисках конверта для Дуни. Надеюсь, ей понравится.

Егор уже у себя в комнате, постучав ногой, получаю разрешение войти и отдаю ему коробку.

— Что там? — у него совсем по-детски загораются глаза.

— Открывай, — улыбаюсь.

Сын осторожно разворачивает упаковку и глаза вспыхивают ярче, а на губах появляется довольная улыбка.