Я тебя не предавал
Шрифт:
Молча проглатываю оскорбление и киваю.
— Ты станешь моей женой. Очень хорошей и послушной. Мы уедем из этого города и начнём всё с начала. Твой ребёнок и все наши остальные дети будут носить мою фамилию. Они станут моими детьми. Ты понимаешь, о чём я?
Мне всё равно. Я готова на всё, лишь бы спасти своё сокровище.
— Да…
— В моей семье не бывает разводов.
Он
— Я согласна.
— Я пришлю юриста с брачным договором, — довольно хмыкает Асад и направляется к двери.
— Чего? Зачем?
— Ты же не думала, что я поверю на слово? — оборачивается он. — Какие-то проблемы?
— Нет…
А ещё через две недели я выхожу замуж. И вместо свадебного подарка, муж даёт мне папку. В ней столько всего, что волосы шевелятся. Бланки. Записи. Фотографии. Рустам. Ворон. Ещё какие-то мужчины. Кровь. Мясо. Изуродованные тела. Страшно очень.
— Что это? — поднимаю на Асада глаза, едва справляясь с тошнотой.
— Это то, чем занимается твой брат и любовник, — колючие мурашки ползут по спине, а внизу живота неприятно тянет. — Запомни это, Ира. В этой папке смерть обоих.
— Не понимаю, — в ушах звенит, а перед глазами прыгают чёрные точки.
— Если ты решишь меня как-то наебать или грохнуть по-тихой, эта папка попадёт в нужные руки. И пиздец обоим. Так что в твоих интересах играть по правилам. Я слежу за каждым твоим шагом.
Моя ловушка захлопывается, а глаза открываются. Столько лет прошло. И папку эту я так и не смогла найти, но это не значит, что её нет. Я не могу рисковать. Не имею права распоряжаться чужими жизнями. Замкнутый круг какой-то.
Глава 22
Ворон
Я вроде окончательно протрезвел. Башка только трещит нещадно. Прошу Фила подождать в машине, а сам поднимаюсь к себе в квартиру. Мелкая пакость, поселившаяся на моей территории, ни хрена не спит. Скрестив ноги, сидит на диване и пялится в телек.
— О, ты вернулся, извращенец? — подаёт голос Дуня.
— Выпорю, — огрызаюсь на девчонку.
Захожу на кухню. На плите кастрюля с отварными спагетти. Не знал, что они у меня есть. Лезу в угловой шкафчик. Достаю аптечку и вываливаю её содержимое на стол. Ладонями равномерно распределяю таблетки и ищу взглядом что-то от головы.
— Ты же бухал, нельзя таблетки, — снова жужжит у меня над ухом.
— Брысь, — отгоняю её и цепляю нужный блистер. Выдавливаю две на ладонь, глотаю
— Знаешь, мне вообще-то не выгодно, чтобы ты тут откинулся, — заявляет Дуня.
— Хоть это радует. Не придушишь меня подушкой во сне.
— Я бы предпочла яд в борщ, — лыбится зараза.
— Такая маленькая и уже такая стерва. Спать иди, я работать уеду до утра, — наливаю себе ещё воды из-под крана. На зубах неприятно поскрипывает пыль из зала. Полощу рот, жду, когда голову отпустит.
Зависаю взглядом на назначениях, которые Мирный взял у Иры после полевой операции. Что-то меня напрягает, едва заметное, с первого взгляда неочевидное. Подхожу ближе, снимаю бумажку с холодильника, всматриваюсь в почерк. Тот, что в письме, я знаю наизусть. Каждый изгиб линии, наклон. На листке у меня в руке почерк совершенно другой.
С чего я взял, что это писала она? В бригаде дежурят врач, фельдшер и водитель. Может, вообще та баба, которой я деньги передавал с подачи Мирного.
Подношу бумагу ближе к лицу, втягиваю в себя запах. Тонкий, едва уловимый, её…
Мой мир снова начинает штормить. Нет, блядь! Там начинается землетрясение. Всё покрывается кривыми трещинами и норовит взорваться в любую секунду, выпустив наружу тонны бурлящей лавы. Я делаю вдох, а у меня ощущение, что в лёгкие заливаю кипяток. На выдохе грудную клетку пробивает охреневшее от осознания сердце.
Ира не писала это проклятое письмо!
Твою мать… впившись пальцами в короткий ёжик тёмных волос, зажмуриваюсь и снова пытаюсь вдохнуть.
— Эй, — как сквозь вату доносится до меня. — Эй, ты чего, всё же решил помереть? Не надо! — в голосе Дуни настолько ярко выражена паника, что нарастающая внутри меня буря застывает.
Смотрю в большие, перепуганные глаза девчонки.
— Не дождётесь, — зло рычу я. Во мне проснулось нечто тёмное, голодное и очень злое.
Ворон — это птица, существующая в двух мирах одновременно. Он может свободно перемещаться между ними, иногда забирая с собой души неугодных. Один умный мальчик из моих подопечных сказал, что демонов, живущих внутри, иногда надо кормить, иначе они вырываются из-под контроля и происходит что-то непоправимое. Мальчик этот был очень сильно прав. Но у меня нет демонов. Я сам по себе демон для тех, кто переходит мне дорогу.
Аккуратно расправляю смятый листок, складываю его пополам и убираю в задний карман джинсов.
— Я уехал. Не высовывайся.
— Стой, — Дуня ловит меня за куртку. — Я с тобой.
— Нет!
— Да! — топает ногой. — Мне всё равно не уснуть. Я могу пригодиться.
Наверное, да, может. Своего рода маленький громоотвод. Благодаря ей, подо мной ещё не полыхает.
— Три минуты у тебя на сборы. Покурю пока.
Дуня пулей уносится в комнату, а я достаю сигарету, выключаю свет и отворачиваюсь к окну. Не вижу ни хуя перед собой, кроме этих строчек из письма. Могу проснуться среди ночи и рассказать, где стоят запятые, в какой по счёту строчке от времени немного поплыли чернила.