Я тебя не предавал
Шрифт:
— Стучи, — киваю ему.
Он достаёт из кожуха нож с чёрной рукоятью, перетянутой тонкой серебряной нитью, и гравировкой на лезвии. Им и стучит в белую двустворчатую дверь. Вежливо.
Из дома слышен топот ног, детский голос:
— Ба, я открою, — и дверь тут же распахивается. — Ой! — снизу вверх на нас смотрит девчушка лет восьми с множеством тонких косичек на голове, в длинной юбке и кофте с длинным рукавом.
— Тсс, — прикладываю палец к губам. — Сюрприз.
Она доверчиво кивает и отходит в сторону. Шагаем через порог,
На нас выскакивает девчушка постарше или просто повыше той, что с косичками.
— Папа!!! — визжит она.
Её забирает на себя Медведь.
На крик девушки начинает сбегаться многочисленное семейство Джаги. Двое молодых парней, скорее всего, сыновья. Жена его тоже выходит к нам. С ней ещё одна девушка, с приличным беременным животом, вероятно, сноха.
Расплодился ты, Джага. Тоже я позволил… Поправим.
— Вон ту забери, — киваю на беременную.
— Не смей! Кто вы такие?! — начинается ор.
Медведь морщится, отпускает ребёнка. Под бабский визг двумя точными ударами вырубает одного из защитников и забирает заложницу.
— Тихо все сели, — говорю им. — Джага где? — спрашиваю у жены.
Она два слова связать не может. Смотрит на маленькую девчонку с косами, на беременную, рыдает, оседая на край дивана.
— Я обычно не спрашиваю дважды, — боковым зрением вижу, как ТТ играется со своим ножом, аккуратно прокручивая его в свободной руке.
— На… работе… он… — задыхаясь, отвечает жена хозяина.
— Когда вернётся?
— На обед… приезжает…
Смотрю на часы, киваю. Ждём. Нам торопиться некуда.
— Фил, встреть там нашего товарища, — отдаю приказ.
Он уходит, я остаюсь следить за всеми членами семьи.
— Отпусти их. Меня возьми, — предлагает себя явно старший сын Джаги. — Видишь же, беременная она. Ребёнка потеряет.
— Такое случается, — хмыкает Медведь.
Я ненавижу всю эту грязь, но с такими, как Джага, иначе нельзя. Слухи отсюда обязательно расползутся по нужным кругам. И тем, кому надо знать, донесут, что Ворон держит слово, даже данное шестнадцать лет назад.
Минут через двадцать Фил заводит в дом Джагу.
— Ворон, что ты делаешь? Ворон! — этот крысёныш оббегает меня, мазнув испуганным взглядом по всей своей семье.
— Помнишь, брат, — издевательски усмехаюсь, — когда-то я дал тебе слово. Если ты меня кинешь, я приду к тебе домой и на твоих глазах убью всю твою семью.
Женщины визжат и рыдают, но не смеют двигаться с места.
— Ты… — сглатывает Джага.
— Я пришёл, чтобы сдержать своё обещание, — смотрю в его бегающие в панике глаза.
— Не надо, Ворон. Я умоляю, отпусти девочек. Они ведь дети. Всего лишь дети.
— Не такие уж они и дети, раз одна уже с пузом. Ты их тут со скольки? Лет с четырнадцати разводишь? А кормишь на что? На бабки с продажи шлюх и наркоты?
—
— В чём я виноват? Скажи, Палач. Где я перешёл тебе дорогу? — блеет Джага.
— Ты солгал, глядя мне в глаза. ТТ, Медведь, всех баб и детей закрыть в одну комнату, следить, ждать приказа.
— Пошли, пошли. Шевелитесь! — начинается суета, и рыдания запираются за ближайшими к нам дверями.
Достаю ствол, накручиваю глушитель, прицеливаюсь в голову тому парню, что всё ещё остаётся стоять.
— Ворон, не надо! — Джага пытается схватить меня за руку.
Фил оттаскивает его в сторону, я снова целюсь, но смотрю на хозяина этого дома. Выстрел, приятная отдача в руку. Немой ужас Джаги, и мёртвое тело на полу его дома.
— Вот теперь мы поговорим, — прохожу и сажусь на диван. Второй сын уёбка полностью пришёл в себя. Садится, в шоке смотрит на тело брата. — Чч, — прикладываю палец к губам, глядя на него. Дёргано кивает и затихает. — Шестнадцать лет назад я доверил тебе самое ценное, что у меня было. Свою женщину. Рассказывай, Джага.
— Я… мало… знаю…
Мой ствол разворачивается в сторону живого сына.
— Стой! Умоляю, стой! Всё скажу, пощади, Палач, пощади, — он едва ли не падает ниц.
Блядь, ноги мне ещё поцелуй!
— Три, — начинаю обратный отсчёт, — два, — даже не собираюсь делать это медленно.
— Тебя хотят убрать! — выкрикивает Джага. — Но я правда мало знаю. Я — исполнитель. Выполнял мелкие поручения, слушал, передавал информацию. Я всегда тебя уважал и боялся, но у тебя есть честь, принципы, у тех людей, что вновь идут за тобой по следу, есть армия. Они учли все уроки прошлого и подготовились. На тебя недавно напали. Перестрелка в промзоне. Это не из-за тендера. Тебя слили, но ты снова выжил… Как демон или сам дьявол. Нерушимый. Так они иногда зовут тебя.
Забавно. Ещё одно прозвище. Надо начинать их записывать.
— Кто «они»?
— Не знаю! Клянусь Аллахом и своей семьёй. Знаю только того, кому информацию приносил и от него же получал приказы. Женщину твою не забрал. Не видел даже. Мне так велели. Ударить в сердце Ворона. Не убить его женщину, а забрать. И забрать так, чтобы она его ненавидела и он мучился в агонии. Они нашли эту слабость. Я не мог не исполнить приказ.
— Имя.
— Его называют Серп. Маленькая татуировка в виде серпа под левым глазом. Ты знаешь его. Он был в группе, которую ты учил.
Я помню… Один из моих пацанов. Он эту татуировку ещё в армии сделал, когда они срочниками служили. Пацаны били на руках, груди, спине, а он на спор под глазом. Потом ко мне пришёл вместе с Рустамом. Я готовил их в спецотряд.
Скрипнув зубами, уже складываю свой пазл дальше. Мы поэтому не могли найти того, кто нас подставил. Он был своим, он спины нам прикрывал, под пулю подставился, закрывая кого-то. Я до этого каждого из них проверил. Мои ресурсы на тот момент были гораздо скромнее, и где-то меня переиграли.