Я тебя не предавал
Шрифт:
— Был секс. Просто физиология. Так что можно сказать, что не было никого, — нежно поглаживает большими пальцами мои скулы. — То, что происходит между нами, гораздо глубже. Никто и никогда не занимал твоё место в моём сердце, в моей жизни. Это невозможно.
Павел сейчас такой открытый, говорит очень искренне. Я вижу, ощущаю это на интуитивном уровне. И это очень важно для меня. И почему-то я уверена, то, что он сейчас говорит, никогда никому не говорил раньше.
— Спасибо, — беру его лицо в ладони, притягиваю к себе и нежно
— Родная, — трётся о мой нос своим, прикрывает глаза. — Я только с тобой дышу полной грудью…
Меня сносит болезненной волной его эмоций. Они проходят по мне, задевая все нервные окончания. Мой глубоко раненый воин. И мне хочется излечить его душу и сердце.
У Павла звонит телефон, разрушая эту незримую связь между нами.
— Прости, нужно ответить, — отстраняется и тянется за трубкой.
— Я в душ, — пользуясь ситуацией, заворачиваюсь в простыню и сбегаю.
Упругие тёплые струи монотонно барабанят по коже. С губ не сходит улыбка. Ловлю краем глаза кольцо на своём пальце. Новое. Его кольцо. Присвоил, даже не спросив. Вспоминаю нашу жаркую ночь и не менее страстное утро. Щёки предательски вспыхивают. И правда как девочка. Ничего не могу с собой поделать. С Павлом всё как в первый раз. Мне так хорошо, как не было никогда, и так же страшно. Наше счастье словно ненастоящее, как будто скоро всё закончится, и наступит расплата.
Отгоняю дурацкие мысли и выбираюсь из душа. Заворачиваюсь в полотенце. Смотрю на себя в зеркало: глаза блестят, щёки алеют. Я точно сошла с ума… Но это сумасшествие такое приятное.
Выхожу из ванной и сразу попадаю в объятия Павла.
— Всё хорошо? — прищурившись, внимательно смотрит мне в глаза.
— Замечательно, — улыбаюсь, целую в щёку и, выпутавшись из его рук, ухожу в комнату.
Скидываю полотенце и надеваю Пашину футболку на голое тело. Мне так хочется. Мне так приятно. Чувствовать, дышать им. От его мужского запаха слегка кружится голова.
Выхожу из спальни, слышу звук льющейся воды. Иду на кухню и, мурлыча себе под нос какую-то дурацкую песню, готовлю нам завтрак. Делаю на скорую руку яичницу с беконом, быстро сооружаю салат из помидоров, огурцов и зелени. Заправить маслом или сметаной? Потом заправим. И кофе. Интересно, а какой любит Паша? С сахаром? С молоком? Пусть будет чёрный. Ловлю себя на мысли, что впервые за долгое время готовлю с удовольствием. Мне хочется готовить для него, хочется порадовать его, сделать приятное.
За спиной слышатся шаги. Сильные руки любимого обнимают меня за талию, прижимая к влажному после душа телу, горячие губы утыкаются в шею, разгоняя мурашки. Как же приятно. Даже дышать забываю.
— Мм, как вкусно пахнет, — бархатистый шёпот Павла вибрирует во мне, задевая невидимые струны внутри.
— Ты мокрый, — разворачиваюсь
— Тебе так идёт моя футболка, — упирается лбом в мой лоб, наглыми ладонями пробираясь под тонкую ткань.
Ласкает кожу бёдер, настойчиво притягивая мои ягодицы к возбуждённому паху. Выключаю плиту и высвобождаюсь из плена его сильных рук. Рассматриваю его. Спокойный, уверенный.
— Паш, я хотела поговорить, — глядя в глаза, демонстрирую ему безымянный палец с золотистым ободком.
— Ты выйдешь за меня замуж, — не спрашивает, а утверждает он. — Я тебе об этом уже ночью сказал.
— Как ты себе это представляешь? — хмыкаю, отрицательно качая головой. — И вообще, больше никаких ЗАГСов! — хмурясь, настаиваю я.
Паша немного прищуривается и как-то хитро улыбается.
— Хорошо. Я тебя услышал, — подозрительно быстро соглашается.
— И всё? — удивлённо уточняю на всякий случай.
Павел приближается, притягивает меня за талию к себе и нежно целует.
— Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, — выдыхает мне в губы.
— Да? — возмущённо отшатываюсь, округлив глаза. — А что же тогда было ночью?
— Что-то я не заметил, чтобы ты была против, — смеётся он, прижимаясь теснее.
— Я сомневалась, — задумчиво закатываю глаза и отворачиваюсь, чтобы достать тарелки.
— Поэтому своей настойчивостью я помог тебе принять правильное решение, — хмыкнув, медленно скользит ладонями по талии, спуская их на бёдра, и опять ведёт ими вверх, чуть задирая футболку и утыкаясь носом в шею.
Мне нравится наша шутливая перепалка. Лёгкая, наполненная душевной близостью. Уютная. У меня от этого внутри всё трепещет.
— Зубы заговариваешь, да? — улыбаюсь, глядя на него, но Паша серьёзен.
— Люблю тебя просто, — говорит хрипло, а у меня в груди начинается бабочковый аншлаг. — Не хочешь ЗАГСа, значит, его не будет. Но кольцо пусть останется.
И я не могу отказать. Просто потому, что не хочу. Это не тот момент, когда нужно спорить. Я вообще не хочу спорить, мы взрослые люди и всё выяснили.
— Хорошо, — усмехаюсь снисходительно. — Уговорил.
— Мне досталась самая несносная на свете женщина, — смеётся Ворон, стискивая меня в объятиях и зарываясь носом в волосы.
Расплываюсь в блаженной улыбке. Люблю его очень и сама же боюсь этого чувства.
— Это ты сейчас жалуешься? — притворно хмурюсь, взглядом обещая всевозможные пытки и проклятия.
— Восхищаюсь, — чмокает в висок.
— Давай уже завтракать, а то всё остынет, — ёрзаю в его руках. — Правда, я не знаю, что ты любишь и как, — смущённо хлопаю ресницами.
Отпускает, чтобы помочь мне накрыть на стол. Достаёт вилки, режет хлеб, заправляем майонезом салат, вызывая у меня этим самым улыбку. А я раскладываю яичницу по тарелкам.