Я тебя (не) прощаю

Бриз Элина

Моя маленькая жена разразилась горькими слезами, я с трудом ее успокоил, а потом нам преподнесли еще одну не очень хорошую новость. Мне не разрешили остаться с ней в роддоме ни за какие деньги. У них видите ли карантин и все посещения запрещены.

– Молодой человек, - шикнула на меня врач, - это роддом, а не гостиница. И беременным в такое время нужно уже отдыхать. Новый год встретите вместе в следующий раз. Вашей жене нужны силы, на случай если начнутся роды.

Рита быстро успокоилась и согласилась с врачом. А я не представлял, как

можно встретить семейный праздник врозь.

– Возьми Рустика и поезжай к Арине с Тимуром. Там настоящий праздник, скучно не будет, а я пока высплюсь как следует.

Легко сказать поезжай, я же с ума сойду там без нее.

Ближе в восьми вечера Рита выставляет меня из палаты. Я и так там прилично задержался под предлогом помочь донести вещи. С тяжелым сердцем возвращаюсь домой, не могу не думать, что она там совсем одна. А если врачи будут отмечать праздник, а ей в этот момент станет хуже? Может, нужно было просто денег предложить побольше?

Дома собираю Рустика и как обещал, еду к Арине с Тимуром. У них дома царит настоящая праздничная атмосфера, все пропитано счастьем и любовью. Я тоже так хочу. Выдохнуть с облегчением и наслаждаться жизнью рядом со своей семьей.

Арина родила уже троих. Все пацаны. Не представляю, как Тимур выдержал все это, более того, я знаю, что они не собираются останавливаться. Они очень хотят дочку.

Арина, заметив мое состояние, забирает Рустика и отправляет меня на второй этаж в гостевую комнату, чтобы я отдохнул. Видимо, выгляжу я совсем плохо, наверно, отсутствие сна в последнее время сильно отражается на моем лице.

Как можно спать, когда я не знаю, что будет с Ритой дальше. Когда в любой момент могут начаться роды и неизвестно выдержит ли она их. Проваливаюсь в забытье и выныриваю из него снова через какое-то время. Смотрю на часы и не могу поверить, что уже пять утра. Голова раскалывается от напряжения, в висках пульсирует от боли. Спускаюсь на первый этаж и застаю там Тимура с Ариной. Ребятни нигде не видно, наверно уже угомонились все.

– Нужно сказать ему правду, - говорит Арина Тимуру, а у меня сердце сразу пропускает удар. Чувствую, что речь идет про меня и не могу пошевелиться от ужаса. Они меня не заметили, поэтому разговаривают дальше.

– Потерпи немного, - отвечает ей Тим, - Рита просила подождать, когда все закончится.

– Что закончится? – выхожу из тени и останавливаюсь напротив перепуганной Арины.

Она шокировано молчит и тогда я легонько встряхиваю ее за плечи.

– Арина, что с ней? Умоляю, скажи мне правду.

– Роды начались три часа назад. Она просила не говорить тебе, боится, что ты будешь рваться в больницу и мешать врачам.

– Черт, - ругаюсь вместе со стоном отчаяния, и тут же срываюсь с места.

– Марат, не надо, пожалуйста. Все будет хорошо, там лучшие врачи.

– Оставь его, Арина, - доносится до меня голос Тимура, - я тоже с ума схожу каждый раз, когда ты в роддоме. И каждый раз хочу быть рядом.

Я выбегаю на

улицу и сажусь в машину. Несусь в роддом с запредельной скоростью, но штрафы меня сейчас волнуют меньше всего. Забегаю в приемный покой, но меня там не пропускают. Молоденькая медсестра хмурится и отчитывает меня, как мальчишку.

Я набираю в грудь побольше воздуха и начинаю орать на нее.

– Я люблю ее, понимаешь? Люблю больше жизни. Я должен быть рядом с ней, у нее осложнения могут начаться.

Девушка замирает и, кажется, почти не дышит рядом со мной. А потом берет халат, бахилы и молча протягивает все это мне.

– Она в операционной, туда вас точно не пустят, - говорит приглушенным голосом, - врачи не рискнули на естественные роды, хотя ваша жена очень настаивала. Подождите возле операционной. И, пожалуйста, ведите себя прилично.

Я не в силах ничего ей ответить, просто киваю со всей признательностью, которую сейчас чувствую. Нахожу операционную и начинаю, как заведенный ходить взад-вперед. Через несколько минут слышу громкий плач младенца и мои щеки обжигают слезы облегчения. Сердце работает на износ, потому что теперь я еще больше переживаю за свою хрупкую девочку. У нее ведь не начнется кровотечение? Не должно, твержу себе, как заведенный. Не должно!!!

Мне кажется, проходит вечность, когда из операционной выходит врач. Она устало снимает маску и хмуро качает головой. Я уже начинаю оседать на пол от осознания, что случилось что-то плохое, как она резко подскакивает ко мне и начинает хлопать по щекам.

– Ну что за мужчины пошли такие, совсем слабенькие. Все хорошо прошло, поздравляю. У вас дочка родилась.

– Как Рита?
– хриплю с трудом.

– Рита молодцом. Минут через тридцать переведем в палату.

– Зачем же пугать? Вы на меня так посмотрели, что у меня чуть сердце не остановилось.

– Я так посмотрела, потому что вы молодой человек, несмотря на мой запрет умудрились сюда попасть. Это родильный дом, а не проходной двор. У нас сейчас карантин и посещения строго запрещены.

– Я не уйду, - упрямо заявляю и с трудом снова поднимаюсь на ноги.

– Да поняла я уже, - со смешком отвечает, - можете пока познакомиться с дочкой. Жену позже увидите.

Меня приводят в палату, где в маленькой люльке лежит моя крошечная дочь.

– Она такая маленькая, - выдаю на эмоциях, едва сдерживая слезы.

В палату входит медсестра по новорожденным и вполне добродушно улыбается.

– Ну, я бы не сказала. Малышка весит три девятьсот. Для такой хрупкой мамы это подвиг.

Осторожно наклоняюсь к дочке и очень аккуратно беру ее на руки. Она медленно открывает глазки, начинает смешно причмокивать и крутить головой. Белая шапочка съезжает на бок, и я замечаю рыжие кудряшки. Маленькая копия моей любимой жены! Мой Огонек!

Чувствую, как внутри меня разливается чувство бесконечной любви и нежности к этому маленькому чуду, из-за которого я чуть не умер от волнения.