Я тебя никогда не обижу!

Де Вита Шэрон

– Но это вовсе не шутка, – возразил Майкл, скрестив на груди руки.

Она остановилась и взглянула на него.

– Тогда, может, ты соблаговолишь объяснить мне, что происходит? А то я не понимаю.

– Что ж тут понимать, Джоанна? – Он улыбнулся своей озорной улыбкой – одной из тех, от которых ее сердце замирало. – Я подумал, что, когда мы приедем домой, закажем что-нибудь китайское. Или пиццу? Что ты предпочитаешь?

Дом… Когда мы приедем домой…

Его слова эхом отдавались в ее голове. Что он затеял на этот раз?

– Очень

мило, – ответила она, все еще складывая вещи и пытаясь не обращать на него внимания. – Звучит мило. Но у меня, знаешь ли, ребенок. Твой долг… выполнен, Майкл. У тебя свои обязанности. Больше тебе не придется утруждать себя. Я уже сказала, что ценю все, что ты сделал для нас. Но теперь все. Я возвращаюсь домой, Майкл, к себе домой.

– Прекрасно, – ответил он, пожав плечами, – к себе так к себе. Какая разница, к кому мы отправимся. – Он снова пожал плечами. – Я не спешу.

Схватив охапку белья, Джоанна взглянула на него.

– Не мы, – осторожно поправила она, едва себя сдерживая. – Не мы, а… я. – Она сглотнула. – Я и Эмма. – Нет, она не станет плакать.

– Ошибаешься. – Майкл покачал головой и взял у нее вещи. – Послушай… – Он рассеянно потер небритый подбородок. Душ он принял, а побриться не успел. – Я очень глупо себя вел… Просто не понимал, что мне нужен дом.

– Ты спятил? – поинтересовалась она подозрительно.

– Отнюдь. – Он рассмеялся.

– О чем ты говоришь, Майкл? У тебя есть дом, есть семья. Большая чудесная семья… – Голос ее сорвался.

– Нет. У меня есть квартира – холодная, пустая и одинокая. А мне нужен дом, – не обращая внимания на ее смущение, твердо сказал Майкл. – Место, которое я люблю, и человек, которого я люблю. – Памятуя слова Папы, он подошел поближе и коснулся ее щеки. – Я люблю тебя, Джоанна. И мой дом там, где ты. Мы принадлежим друг другу. Ты, я и маленькая Эмма. – Сердце ушло у него в пятки, пока он ждал ответа.

– Майкл… – Слезы хлынули у нее из глаз. Джоанна не знала, что сказать, была не в силах поверить, боясь разочароваться и вновь испытать боль.

Майкл стер слезы с ее щеки.

– Знаю, ты, наверное, больше мне не веришь, но это правда. – Он засмеялся. – Я иногда бываю толстокожим, но Папа говорит, это гены. – Он пожал плечами. – Я мужчина, что поделаешь… – Майкл взглянул в ее глаза, полные любви и надежды. – Я не понимал, как сильно ты мне нужна, как я тебя люблю. А потом оказалось слишком поздно. – Он тяжело вздохнул. Джоанна открыла рот, чтобы что-то сказать. – Нет, не говори ничего. – Он нежно прижался губами к ее губам. – Я знаю. Я был не прав, – шепнул он, горестно качая головой, надеясь, моля, чтобы она смогла простить его. – Надо было сказать тебе правду, но я боялся, родная. Боялся, что ты обвинишь меня в гибели Брайана. Возненавидишь меня. Просто боялся потерять тебя. И даже не подозревал, как сильно этого боялся.

– О, Майкл, как я могу

возненавидеть тебя? – Джоанна коснулась его щеки. Ее израненное сердце наконец наполнила любовь. – Я поняла, почему ты так поступил. Ты хотел защитить меня.

– Помнишь тот вечер, когда я тебе сказал, что после гибели отца понял: если ты кого-то любишь, он никогда не станет для тебя обузой? – (Джоанна кивнула). – Вот и ты никогда не была для меня обузой или обязанностью, Джоанна, потому что я любил тебя. Если бы я открыл перед тобой свои чувства, вместо того чтобы скрывать их, мы бы не страдали. – Майкл обнял ее. – Ты – дар, драгоценный дар в моей жизни.

Джоанна едва сдержала рыдания, вспомнив тот вечер, когда она задавалась вопросом: как бы чувствовала себя, если бы кто-нибудь так ее любил? Если бы кто-нибудь считал ее даром, а не обузой…

Она взглянула на Майкла, боясь поверить, боясь довериться.

И поняла окончательно, что он ее любит. Это ясно читалось в его глазах, в лице. Тяжесть, которую она испытывала так долго, исчезла, и Джоанна вдруг ощутила себя свободной и счастливой. Никогда в жизни она не была так счастлива.

– Ты сможешь простить меня? – Майклу трудно было говорить. – Сможешь меня полюбить?

– Ах, Майкл! – Джоанна бросилась ему на шею и прижалась к нему. – Я всегда тебя любила. – Не обращая внимания на слезы, катившиеся у нее по щекам, она покрывала поцелуями его лицо. – Я так люблю тебя, Майкл! Просто боялась себе признаться…

Он держал ее лицо в своих ладонях, пожирая ее влюбленными глазами.

– Я хочу, чтобы ты больше никогда ничего не боялась. Никогда. Мы семья – я, ты и Эмма. Мы принадлежим друг другу.

Он понял, что она простила его, и сердце его наполнилось надеждой и любовью.

– Пойдем, родная, посмотрим на нашу дочку – и домой. – Он взял ее за руку и потянул к двери.

У Джоанны от счастья кружилась голова, ей хотелось смеяться и петь.

– Подожди, Майкл, – возразила она. – А мои вещи? – Она все еще не понимала, чего ради он устроил такой кавардак. – Мне же нужно все упаковать.

– Ах, да. – Он махнул рукой. – Я принесу чемодан. – Из маленького чуланчика Майкл извлек обернутый в красивую бумагу предмет.

– Что это, Майкл?

Все еще не выпуская подарок из рук, Майкл шагнул к ней, зная, что это самый важный поступок в его жизни.

– Открой.

– Ладно. – Джоанна в сомнении дотронулась до свертка. – Какая красивая бумага, – шепнула она, – Даже жалко ее рвать.

– Ничего, – ободряюще сказал Майкл, стоя сзади и глядя ей через плечо. Она принялась медленно распаковывать подарок. Вот, наконец… Но что это?!

– Майкл, – покачала она головой. – Я… не понимаю…

– Это просто новый чемодан. – Он поднял подарок и, положив его на кровать, развернул Джоанну лицом к себе и с любовью посмотрел на нее. – А старый я выбросил. Ведь этот момент настал, правда?