Я тебя никогда не забуду
Шрифт:
– Конечно, Ваше Величество. – Элизабет посмотрела на часы: – Начинаем через десять секунд.
Уинстон сделал большой глоток пунша и со стуком поставил стакан на стол.
– Ну, Уин, – сказала Элизабет, глядя на часы, – на старт… внимание… марш!
Уинстон схватил первую пиццу и в два приема проглотил ее. Потом запихнул в рот вторую и стал усиленно ее пережевывать.
– Уинстон превратит это в театр одного актера. – Лила откинула за плечи длинные волнистые светло-каштановые волосы.
Уинстон запил вторую пиццу большим глотком пунша и принялся за третью.
– Браво,
Но Уинстон стал сдавать. Третью пиццу он съел уже в четыре приема и притом долго ее жевал.
– Глядя на него, я уже вижу, как еду на «Бич Диско» с какой-нибудь счастливицей, да, Уилкинз? – Брюс Пэтмен толкнул Тодда локтем.
Уинстон посмотрел на Брюса таким взглядом, словно хотел сказать: «Если бы у меня не был занят рот, я бы посоветовал, куда тебе поехать». Эта шутка Брюса только подзадорила его. Уже исчезла половина четвертой пиццы. Уинстон больше не кривлялся. Вместо шутовских гримас на его лице появилось сосредоточенное выражение.
– Последняя минута, – громко объявила Элизабет, – ты успеваешь.
– Давай, Уинстон, жуй! – ободряюще закричала Инид.
– Держись, Уин, – поддержал ее Роджер Баррет, стоявший в обнимку со своей подругой Оливией Дэвидсон.
– Осталось двадцать секунд… Уинстон запихнул в рот последний кусок.
– Десять… девять… восемь…
Уинстон с усилием проглотил пиццу, запил ее пуншем и расплылся в широкой улыбке.
– Здорово, Уинстон! – восторженно крикнул Тодд и похлопал Брюса по плечу. – Так что эта очаровательная девушка и я отправляемся в пятницу вечером на «Бич Диско», ты проспорил. – И он подхватил Элизабет на руки и подбросил в воздух.
Роджер и Кен Метьюз, капитан футбольной команды, водрузили Уинстона себе на плечи, торжественно пронесли его по дворику и вынесли на газон. За ними следовали еще несколько человек.
– Дорогу Королю Бутербродов! – громко крикнула Инид, когда процессия огибала один из больших дубов на школьном дворе.
Оливия же схватила несколько ложек и принялась ими стучать, возвещая о триумфе Уинстона.
Когда процессия удалилась, к Элизабет и Тодду подошла Регина Морроу с подносом в руках.
– Что здесь происходит? – удивленно спросила она.
– Привет, Регина. Ты такое представление пропустила, – сказала Элизабет, отчетливо выговаривая каждое слово, чтобы ее плохо слышащая подруга могла разобрать слова по движению губ. – Уинстон установил школьный рекорд по поеданию пиццы. – И Элизабет рассказала Регине о подвиге Уинстона.
– Да, кстати, о пицце, – добавила она, когда к ним вернулась Инид, – мы как раз собираемся приступить к ней. Присоединяйся.
К концу обеденного перерыва к Элизабет вернулось ее обычное настроение. Тодд, Инид и Регина веселили ее, как могли, состязаясь в остроумии по поводу пиццы. В итоге никто не осилил даже половины порции, дружно решив, что Уинстон наелся за всех.
«Инид права, – думала Элизабет, – друзья познаются в беде».
И от этого ей стало легче. Но когда учебный день подошел к концу, Элизабет снова начала вспоминать о Трисии и тревожиться
«Ей, должно быть, так одиноко, – думала Элизабет по пути от автобусной остановки до дома, – так страшно. Если б у нее были такие друзья как у меня… Да, если ей и есть на кого рассчитывать, так это только на меня», – решила она и ускорила шаг, намереваясь поговорить с Бетси, как только придет домой.
Открыв входную дверь, Элизабет услышала оглушительную музыку.
– Эй, кто дома, – громко позвала она.
Джессика должна быть на тренировке команды болельщиц, а родители еще на работе.
– Стив? Бетси?
Элизабет бросила учебники на коричневый мраморный столик и направилась в кабинет, где ночевала Бетси. Радиоприемник оглушал даже из-за плотно закрытом двери. Элизабет осторожно постучала. Никто не отозвался. Интересно, чем это может заниматься Бетси под такую громкую музыку? Было страшно узнать правду. Элизабет представила себе накуренную комнату, пустые бутылки, разбросанные на красном восточном ковре в кабинете, Бетси, развалившуюся на диване.
«А если она не одна? Может, у нее там парень», – испуганно размышляла Элизабет.
– Нет, – решительно сказала она себе. – Я ведь хочу помочь ей. В конце концов, только вчера вечером Бетси клялась, что начнет новую жизнь.
Элизабет постучала громче. Никакого ответа. Может, Бетси не слышит из-за громкой музыки? Поколебавшись, Элизабет повернула ручку и приоткрыла дверь.
Глаза ее округлились от изумления. Ведь она ожидала увидеть черт-те что. Но ее взору предстала Бетси, сидящая спиной к двери за большим столом из красного дерева, поглощенная какой-то работой. Элизабет открыла дверь шире. Теперь она могла видеть, как Бетси, одетая в обрезанные джинсы и майку, склонилась над альбомом для эскизов и что-то рисовала карандашом.
– Бетси! – громко позвала Элизабет. Бетси, как испуганный зверек, быстро обернулась.
– Фу, Элизабет, – с облегчением выдохнула она и опустила напряженно поднятые плечи. – Привет, – без особого энтузиазма бросила она, отвернулась и снова принялась за работу.
Элизабет издали никак не могла разобрать, что рисовала Бетси.
– Я пришла спросить, не выпьешь ли ты со мной стакан молока с шоколадным печеньем. – Элизабет пришлось повысить голос, чтобы перекричать музыку.
– Молоко – напиток для хороших девочек, – язвительно заметила Бетси. – Видно, придется к нему привыкать.
– Это можно понимать, как «да»?
Бетси некоторое время не отвечала, поглощенная работой.
– Понимай, как хочешь.
Элизабет вздохнула. Как тяжело лезть к человеку в душу. Может, и вправду уйти, раз тебя так встречают? Во всяком случае Бетси явно хотела, чтобы ее оставили в покое. Элизабет собралась было уходить, но вдруг вспомнила, как сегодня во время обеденного перерыва Инид изо всех сил старалась отвлечь ее от грустных мыслей. Каждому человеку необходимо внимание, даже Бетси Мартин. Элизабет глубоко вздохнула и решила попробовать еще раз.