Я тебя никогда не забуду

Паскаль Фрэнсин

– Я и не знала, что ты художник, Бетси. – Элизабет сделала несколько шагов вперед.

Бетси отложила карандаш в сторону и бесхитростно ответила:

– Да, я люблю рисовать.

– Вот здорово! – воскликнула Элизабет. – И давно ты рисуешь?

Бетси повернулась лицом к Элизабет. Взгляд ее смягчился. Элизабет вдруг поняла, что никто до нее никогда не задавал Бетси этого вопроса.

– Наверное, с того времени, как умерла мама… Я тогда обнаружила, что могу с головой уйти в работу, –

она слегка нахмурилась. – Подчас это единственное, что помогает мне не упасть духом.

Элизабет подошла к приемнику:

– Я сделаю немного потише?

Бетси кивнула.

– Такая громкая музыка не мешает тебе работать?

– Да я уже привыкла, – объяснила Бетси. – Раньше я ее включала, чтобы не слышать, как отец шатается по комнате, сшибая все на своем пути, как дерутся соседи… – Лицо Бетси опять стало напряженным. – Но тебе, пожалуй, это не интересно.

Элизабет села на диван.

– Мне кажется, я понимаю, что для тебя значит твое увлечение. Это, наверное, как для меня журналистика.

Бетси на секунду задумалась над словами Элизабет.

– Это как друг, который рядом с тобой, – продолжала Элизабет. – Когда все плохо, я всегда могу найти утешение и поддержку в своей работе.

Холодное выражение исчезло с лица Бетси. Она энергично закивала. Элизабет поняла, что задела ее за живое.

– Да, помню, когда я еще не бросила школу, я видела твои заметки в нашей газете, – вспомнила Бетси. – Как она называлась?

– «Оракул». Я и сейчас этим занимаюсь. Веду раздел «Глаза и уши», – ответила Элизабет, имея в виду еженедельную колонку школьных новостей.

– А ты пишешь что-нибудь для себя? Может, стихи? Или рассказы? – Бетси вместе со стулом перебралась поближе к дивану.

Элизабет заколебалась. Она всегда мечтала стать известным писателем. За последние несколько лет она написала столько стихов и рассказов, что они с трудом умещались в ящиках ее письменного стол. Но мечту свою она держала в тайне. Только несколько человек знали, как много значит для нее это увлечение. Элизабет никогда особо не распространялась об этом. Но сейчас поняла, что стена между ней и Бетси вот-вот готова рухнуть и что Бетси ждет откровенности от Элизабет.

– Только это между нами, – шепотом сказала она. – Да, я все время пишу. Но, знаешь, я… немного стесняюсь этого и поэтому никому не показываю.

– Понимаю. Ведь это очень личное, правда? – Бетси качнула головой. – О том, что я рисую, знают тоже очень немногие… Ну что же, так даже и лучше. Я слишком долго жила в грязи и совсем не хотела касаться своего увлечения, последнего, что у меня осталось. – Голос Бетси задрожал.

– Ну что ты, все будет хорошо, – ласково сказала Элизабет.

Бетси уткнулась глазами в пол:

– Не нужно меня

успокаивать, Лиз. Я знаю, что обо мне говорят. Что я пью, о наркотиках и парнях… Но ведь все это чистая правда.

Элизабет положила руку ей на колено:

– Просто не нужно к этому возвращаться. Надо больше рисовать, и тогда на остальное просто не останется времени.

Лицо Бетси немного прояснилось.

– Конечно. А потом, мне кажется, что с каждым днем я рисую все лучше и лучше.

Элизабет улыбнулась:

– Слушай, а покажи, что ты сейчас рисовала.

Бетси покраснела:

– Я думаю, не надо этого…

– Ну, Бетси, пожалуйста.

– А если тебе не понравится?

– Что за чепуху ты говоришь.

– Даже не знаю, Лиз…

– Я только краешком глаза погляжу, а, – упрашивала Элизабет.

– Ну ладно.

Девушки подошли к столу, и Бетси раскрыла перед Элизабет альбом. Портрет Трисии был выполнен с таким мастерством и изяществом, а сходство настолько поразительно, что Элизабет несколько минут от удивления не могла вымолвить ни слова.

– Ну как?

Элизабет почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы восхищения.

– Просто замечательно.

– Правда?

– Слушай, Бетси, если другие твои рисунки так же хороши, как этот, то ты просто гений. Знаешь, на этом портрете Трисия как живая.

Девушки на несколько минут замолчали, погруженные в воспоминания. Наконец Элизабет заговорила:

– Стивену наверняка бы понравилось.

– Странно, я сама именно об этом и думала, когда рисовала.

Бетси в последний раз взглянула на портрет и закрыла альбом.

– Кстати, а где Стивен? – спросила Элизабет, переводя разговор с грустной темы.

– Поехал в колледж – узнать задание на эту неделю. Он говорит, что ему нужно побыть еще несколько дней дома, прежде чем снова приниматься за учебу. Обещал вернуться к обеду.

Элизабет кивнула. И вдруг порывисто обняла Бетси. За то короткое время, что они пробыли вместе, Бетси стала ей совсем как родная. Бетси тоже обняла ее.

– Лиз, может, это и неожиданно вот так сразу, но, знаешь, приходи ко мне всегда, когда захочешь, ладно? Мы можем немного поболтать.

– Конечно.

Бетси улыбнулась. Ее большие глаза засияли от радости.

– Ну, а если предложение остается в силе, как насчет молока с шоколадным печеньем?

4

Джессика стояла у кучи одежды, сваленной посреди комнаты Элизабет, и примеряла розовую хлопчатобумажную блузку. Поразмыслив, она решила, что блузка тоже не подходит и бросила ее к остальным вещам.

– Ради бога, Джес. Ты собираешься на похороны, а не на вечеринку.