Я тебя придумала
Шрифт:
А еще, несмотря на терзающее его желание, он понятия не имел, можно ли заниматься сексом с беременной женщиной и как это делать.
— Может, присядешь? — спросила Шарлотта.
— Нет, наверное.
Только не на диван. Лучше вообще не подходить к этому дивану. Грейсон чувствовал, как бешено колотится сердце.
Шарлотта почувствовала, как он напряжен. Она открыла бар, достала бутылку скотча и налила темную жидкость в квадратный бокал.
— Выпей, — мягко попросила она. — Ты ведь не хочешь испортить то великолепное впечатление, которое сложилось у меня о тебе после сегодняшнего ужина.
Грейсон поморщился, но
— Как же я тебе завидую, — вздохнула Шарлотта. Она явно хотела разрядить обстановку, но взгляд зеленых глаз оставался настороженным. — Тебе доступен такой простой способ успокоиться.
— Тебе страшно? — тихо спросил Грей.
Такой простой вопрос.
— Я в ужасе. Я не знаю, что делать, — не поднимая глаз, призналась Шарлотта и тут же оказалась в теплом кольце его сильных, вселяющих уверенность рук.
— Все будет хорошо, — прошептал Грейсон, нежно целуя ее. — Я тебе обещаю.
Шарлотта безумно хотела поверить ему. Поверить, что у ее ребенка будет отец, с которого он сможет брать пример и на которого всегда будет можно положиться, что она не останется в одиночестве, что Грейсон не уйдет, что у нее наконец-то появится настоящий дом и любящая семья.
Она так хотела поверить, но не могла.
Через два дня, так и не добившись от Шарлотты согласия выйти за него замуж, Грейсон переставил свою яхту в лодочный домик при особняке Авроры. Грей знал цену брака и семьи. Шарлотте достаточно было посмотреть в зеркало, чтобы понять, почему он хочет жениться на ней: она выглядела такой потерянной, хрупкой, одинокой, что у него разрывалось сердце. Почему же она не хочет поступить правильно и выйти за него?
Ну и что, что он давно путешествует по миру и отвык жить на одном месте? Он вырос в большой семье, в семейном доме, ходил в школу в пригороде, поступил в колледж — он знал, на что похожа нормальная семейная жизнь, и был готов к этому.
При этом Грей был готов признать, что он много не знает. Например, он понятия не имел, как объяснить одной упрямой женщине, что любовь придет гораздо быстрее, если они произнесут брачные клятвы. А еще он не знал, как заниматься любовью с женщиной, которая носит под сердцем его ребенка. Он безумно хотел Шарлотту, но боялся навредить ей, сделав что-то не так.
К вечеру Грейсон так и не разобрался со своими страхами и сомнениями и состояние Шарлотты было немногим лучше. Они сидели в малой гостиной, глядя в огромные, во всю стену, окна на алеющее небо.
Шарлотта сидела в кресле, забравшись в него с ногами, а Грейсон устроился на диване, скрывая свое напряжение за безмятежной улыбкой. Шарлотта с удовольствием сделал бы то же самое, но ее глаза настороженно следили за каждым его движением, а тело было напряжено до предела. На ее лице сияла улыбка, но в глазах был страх. Да, она уговорила Грея переехать в ее дом, но понятия не имела, что делать дальше.
— Пожалуй, сегодня я переночую на яхте, — наконец сказал он. — Я хочу убедиться, что тросы выдержат, и с наступлением прилива она не уплывет от меня в неизвестные дали.
— Конечно, — быстро кивнула Шарлотта.
Грейсон кивнул в ответ.
Этот обмен кивками закончился долгой неловкой паузой. Они оба еще не определились, как вести себя друг с другом.
— Тебе нужно постельное белье?
— Нет, на моей яхте есть все, что может мне понадобиться.
— Тогда…
— Увидимся утром. Позавтракаем вместе или почитаем газеты.
— Хорошо, — слабо улыбнулась она.
— Спокойной ночи, — сказал Грей и вышел за дверь, проклиная свои страхи, не даюшие ему оказаться в одной кровати с самой красивой женщиной на свете.
Может быть, Шарлотта была права? Может быть, им действительно не нужно торопиться со свадьбой и стоит для начала немного привыкнуть друг к другу и к совместной жизни.
Второй день в особняке Авроры Грейсон провел в поисках комнаты, которую он сможет приспособить под свой рабочий кабинет. В конце концов, он решил, что Шарлотта не будет возражать, если он займет комнату для шитья на втором этаже. Весь день он аккуратно складывал в картонные коробки разложенные по полкам яркие ткани, ножницы, нитки и разные хитроумные приспособления для шитья, назначение которых оставалось для Г рея загадкой.
Он как раз укладывал в коробку очередную стопку цветастых тканей, когда на пороге комнаты появилась Шарлотта.
Она выглядела измотанной и, похоже, была не слишком рада его видеть. А может, не его, а бардак, который он здесь устроил.
— Непростой день? — спросила она с ноткой сарказма в голосе, оглядываясь по сторонам. — У тебя иссякли материалы для статей и ты решил заняться шитьем?
— Нет, я собираюсь похитить у тебя эту комнату и устроить себе кабинет. Надеюсь, твоя крестная не будет возражать, что я немного потеснил ее вещи. Уверен, она была прекрасной женщиной, не говоря уже о том, что она была богата как Крез, но сосуществовать с йей в одной комнате я не смогу. Мне показалось, она была довольно эксцентричной леди. У меня уже в глазах рябит от разнообразия цветных тканей. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, я не собираюсь мириться с ролью мужчины на содержании. Я хочу платить за коммунальные услуги или еще за что-то, в общем, вносить свой вклад в содержание нашего общего дома.
Шарлотта чуть склонила голову набок, пристально глядя на него, и скрестила руки на груди. В аккуратной белой рубашке с элегантным жабо, прямых серых брюках и черных лаковых туфельках на тонком каблучке, она выглядела так, словно сошла со страниц журнала «Вог для бизнес-леди», естественно вписываясь в роскошную обстановку дома Авроры. К сожалению, о себе Грей не мог сказать того же.
— Знаешь, у меня всегда была мечта, что мужчина будет встречать меня с работы, спрашивать, как прошел мой день, внимательно слушать все, что я ему рассказываю, сочувствовать и поить меня свежевыжатым яблочным соком с содовой и лаймом, — мечтательно вздохнула Шарлотта.
— Во что он при этом должен быть одет? — поинтересовался Грей.
— Вряд ли он должен быть слишком отягощен одеждой, — усмехнулась она.
Грей через голову стянул футболку и бросил ее на диван.
— Так лучше?
— Для начала да.
— Похоже, у тебя сегодня был тяжелый день?
— Меня уволили, — откликнулась она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Точнее, настояли на том, чтобы я написала заявление об уходе по собственному желанию.
— Это не повод, чтобы расстраиваться, Шарлотта. Они не нужны тебе. Этот университет еще наплачется, когда поймет, чего лишился, потеряв тебя и твой фонд.