Я тебя расколдую
Шрифт:
– Я вот думаю, – вдруг заметила Амелия, задумчиво глядя перед собой.
– О, ты еще и думать умеешь, – не удержался от шпильки Николас, за что получил сразу несколько недовольных взглядов. Один из них – о чудо – бросил мой ненаглядный попугайчик (то есть чернокнижник). Но сестра не стала парировать его выпад, только продолжила так, будто никто ничего и не говорил.
– Смотрите, они могут украсть идею концентрата и использовать для тех целей, что предположила Касси. Но что, если они пойдут еще дальше? Что, если они
– Слишком сложно, – задумчиво покачал головой дед. – Они не могут не понимать, что им противостоят сильные маги.
– Так они тоже будут сильными, – вдруг согласился с сестрой Николас. – Более того, если у них есть допуск к нашим разработкам, в том числе и секретным, то, получается, у них есть возможность подготовить контрудар.
Дед молчал, но я видела в его глазах тревогу. Он тоже проникся нашими опасениями. И это было страшнее всего. Если бы Энтони Ленгтон сейчас развеял все наши сомнения, то и места подобным подозрениям не было, а тут…
– Я отдам распоряжения, – вдруг резко встал с кресла он и удалился. Николас тоже подскочил, собираясь связываться со своими людьми. Их не было минут десять и наконец они вернулись.
– Все, мои люди, усиленные подчиненными Николаса, уже перенеслись в пещеры, – сообщил нам дедушка. – Со своим другом я тоже связался. Вечером меня ждет аудиенция с королем. Даже если такой опасности нет, лучше увеличить охрану.
– Надо как-то спровоцировать их на то, чтобы они использовали испорченную формулу концентрата, – влезла я. – Или начали действовать. Тогда их можно будет взять с поличным.
– Разберемся, – внезапно отрезал до сих пор молчавший Рейстлин. – Но ни ты, ни твоя сестра в этом точно участвовать не будут.
От возмущения я просто задохнулась. Как это так-то? В смысле, мы не участвуем? Как хорошие идеи от нас выслушать, так это пожалуйста, а как что-то сделать… Тьма, как же это несправедливо!
– Тебя разве кто-то спрашивает? – разъярилась я. – И вообще, если я не участвую, то не участвуешь и ты. Ты ко мне привязан. Забыл?
Рейстлин собирался что-то ответить, но ему помешал резкий и короткий приказ деда:
– Тихо! Это, кстати, еще один вопрос, который я хотел бы обсудить. Николас, Амелия, вы не могли бы нас оставить ненадолго? – обратился он к сестре с некромантом. Мы с Мелли тревожно переглянулись, но ослушаться старшего родственника она не могла. Монтегю так вообще покинул нас с нагло ухмыляющейся рожей. Честное слово, в такие моменты я понимаю, отчего он так бесит сестру!
– О чем вы хотели поговорить? – спокойно обратился к герцогу Рейстлин, словно он не был в обличье попугая, а сидел с видом хозяина положения в кресле.
– Рейстлин, ты же
– И? – поинтересовался Рейстлин, словно поторапливая герцога. В его тоне слышалось веселье, которое я разделить не могла.
– Дед, не смей! – подскочила я и снова закашлялась, подавившись. И тут же получила два осуждающих взгляда.
– Касси, кушай, пожалуйста, с закрытым ртом, – мягко попросил Рейстлин, а у меня от его тона перед глазами встала красная пелена. Мою жизнь без меня решать собираются, а мне, значит, есть с закрытым ртом? Может, мне вообще до скончания веков помалкивать? А вот не дождутся!
Дед кинул на чернокнижника одобрительный взгляд, полностью поддерживая каждое сказанное им слово. Спелись, гады! Ничего, я им так просто не дамся! Вот только кусок бутерброда проглочу и буду бороться за свою свободу.
– Как вы понимаете, маркиз, – перешел на более официальный тон лорд Энтони, словно напоминая попугаю о его титуле, положении в обществе и прочих скучных обязанностях, – репутация моей внучки находится под угрозой, и…
Ох уже «и». Честное слово, я бы стерла их из языка. Не надо никого «и». И никаких проблем с моим реноме я тоже не вижу. Зачем дед раздувает из мухи слона?
– Не вижу никаких проблем, – спокойно заявил Рейстлин. Я чуть не бросилась расцеловывать его от радости, разом простив все нотации. Умница моя, пусть и занудная. Я вот тоже никаких проблем не вижу. Ни ма-лей-ших.
Но, как оказалось, радовалась я рано. Потому что этот пернатый продолжил:
– Я женюсь на вашей внучке.
Вот тут-то я и потеряла дар речи. Протянула руку, схватила бокал. Не свой – дедушкин. Но это я поняла только, когда поперхнулась бренди. Алкоголь ударил в горло, и я опять закашлялась. Потом сделала еще один глоток, более мелкий, и с надеждой поинтересовалась:
– На Амелии?
На меня так выразительно посмотрели, что я сразу осознала, как глупы и тщетны мои чаяния. И горестно вздохнула.
Не то чтобы я хотела отдавать своего чернокнижника сестре. Или Мелли моему попугаю. Это как посмотреть. Но и замуж за него… Нет, я не согласна. Я не хочу выходить замуж из-за авантюры, которая вышла боком. Я не хочу всю жизнь провести с человеком, который меня не любит. Я не хочу… Не хочу, чтобы в один прекрасный день он меня возненавидел за то, что я лишила его свободы.
– Рад, что мы с вами пришли к взаимопониманию, – одобрительно улыбнулся словам чернокнижника дед, а я вдруг поняла, что если так и буду печально хлебать дедушкин бренди, то моего мнения в принципе никто не спросит.