Я тебя рисую
Шрифт:
— Я буду осторожен. Не хочу убить тебя.
— Отпусти!
Я вывернулась, взбрыкнула ногами, пытаясь отпихнуть его от себя или ударить. Но арманец рассмеялся.
— Ева, ты разве не знаешь, что сопротивление лишь распаляет мужчин? А мне и так трудно сдерживать свой огонь рядом с тобой…
Я не понимала, о чем он говорит, да и не хотела понимать. Единственное, что владело мной — страх и желание избежать этих прикосновений, этих ласк. Он целовал мою шею, одной рукой без труда удерживая оба моих запястья и придавливая ноги коленом. Горячие губы спускались все ниже, к вырезу туники.
— Вкусная…
На моих глазах выступили
Я снова вскрикнула, пытаясь отползти, но он подтащил меня к краю кровати, и я почувствовала обжигающе горячую ладонь на своих бедрах. И выгнулась, слезы брызнули из глаз. Он вдруг замер за моей спиной, лишь дышал тяжело, хрипло. И рывком встал, отошел.
Я осторожно перевернулась, стискивая на груди ткань. Темный дух…
Линтар вышел на террасу, я видела сквозь матовое стекло, как он стоит, опершись руками о перила и склонив голову. Я сползла с кровати, попятилась, не зная, что делать. Инстинкт кричал, что нужно убегать, прятаться, но куда? Куда мне убежать в Ранххаре от его повелителя?
Арманец еще постоял, потом резко повернулся и вошел в комнату. Я непроизвольно попятилась. Он стоял возле двери, рассматривая меня, и молчал, отчего мне было не по себе. А после просто ушел, все так же молча. Дверь мягко закрылась за ним, а я осталась, растерянная.
Около часа я металась по комнатам, вздрагивая от каждого шороха и ожидая возвращения арманца. А когда дверь открылась, сжала в ладони найденный нож для фруктов, готовясь дорого продать свою честь или жизнь. Но это были всего лишь служанки, которые, не поднимая глаз, передали мне бутылочку с целебной мазью, потом накрыли на стол и ушли. Я посмотрела на один прибор, помялась и подошла ближе. В животе настойчиво заурчало от голода. Подумав, я плюнула на приличия, уселась и приступила к трапезе. Мясо оказалось не перченым и нежным, овощи свежими, сыр легким и несоленым. Словно кто-то подслушал мои мысли и узнал предпочтения в еде. Так как на столе нашелся и графин с водой, я сделала вывод, что кормили все-таки именно меня. Арманцы, насколько я поняла, воду почти не пили, предпочитая легкие винные напитки, или вовсе обходясь без жидкости.
Блаженная сытость несколько примирила меня с жизнью, и я пошла по комнатам, раздумывая, чем заняться. Из спальни перешла в гостиную, оттуда — в кабинет. Прошлась вдоль ниш, рассматривая книги. Многие с непонятными знаками: язык был мне не знаком и похож на древний, и, как мы всегда думали, — утраченный. Я оглянулась на дверь, достала один фолиант, раскрыла. Желтые страницы сплошь покрыты знаками-рисунками, они плыли перед глазами, складываясь в затейливый узор, и казались даже не буквами, а… картиной. Изумленная, я присмотрелась внимательнее. Черные символы дрожали и менялись, вытягивались хвостики, поднимали головы завитки, точки множились и перетекали в капли. Словно пергамент силился рассказать мне какую-то историю, показать что-то интересное. И я даже дыхание затаила, стремясь увидеть.
Но не смогла. И со вздохом поставила книгу на место.
Под стопкой аккуратно сложенных свитков мелькнул краешек темной картины, и я потянула ее. И изумленно вскрикнула. Потому что это был мой портрет! Тот самый, над которым долго хохотал Люк, когда увидел. Конечно, на этой картине узнать меня было невозможно. Художник был талантлив, и запечатлел тот самый вид, который видел, с потрясающей точностью! Я с усмешкой рассматривала девушку на портрете: хмурый взгляд из-под насупленных бровей насыщенного черного цвета, белое от краски лицо и губы. Зеленый хитар, скрывающий волосы и придающий лицу нездоровую желтизну. Высокий кружевной воротник, в котором как в хомуте утопает подбородок. На этой картине я выглядела лет на пятнадцать старше, и была совершенно на себя не похожа.
У созидающих запрещено рисовать людей. Так что это единственное мое изображение. Да и то сделанное лишь с одной целью — отвадить от меня настойчивого наследника Первородных! Но портрет, отправленный в подарок, не достиг владений принца: летун пропал. Как мы думали, птица попала в шторм, или на нее напал хищник. Правда, представить себе хищника, способного поймать летуна, было сложно. Хотя…
Отошла к окну и снова посмотрела на горы. Такой хищник был. Правда, расы за Стеной считают его лишь страшной сказкой. Как и древний живой язык. Как и духов…
Драконы.
Мы думали, что их не существует. А еще мы думали, что преодолеть Стену невозможно.
Я закусила губу, раздумывая. Но теперь хотя бы понятно, почему Линтар не признал во мне принцессу. А изображения других членов королевской семьи и вовсе не существовали в природе, чему я сейчас очень порадовалась.
Снова походила по комнатам и даже открыла дверь, выглянула в коридор. Но там оказались два стража, которые преградили мне путь. Я попятилась обратно…
Я потерял контроль. Полностью. Никогда со мной такого не было, разве что в юности. Но и тогда я почти сразу научился подчинять пламя. А сегодня огонь не слушался совершенно, вырывался, и это даже не в момент ярости или пика наслаждения, а в самом начале игры… Дикарка возбуждала меня, ее запах и вид манили и будоражили, но чтобы так сорваться…
Я даже не понял, как это произошло. Наслаждался вкусом ее кожи, ее хриплыми стонами и вскриками. Ее сопротивление распалило меня, я совсем забыл о том, что собирался быть осторожным. Какое там… Мысли сгорели в этом пламени, словно кусок сухого пергамента… Не знаю, что меня остановило. В какой-то момент просто понял, что не контролирую огонь, и это отрезвило. И все равно так не хотелось останавливаться.
Дел, требующих моего внимания, было слишком много, чтобы и дальше думать об этом. Цветок Тлена расползался по долине, а с севера опять угрожают загонщики. Скоро им потребуется жертва… И все же, несмотря на все нерешенные вопросы, где-то внутри билось непонимание, граничащее с растерянностью. Сейчас мне нужна сила, как никогда, пять долин на грани вымирания, и мне нужна вся моя власть. В том числе и над самим собой… И даже более всего над самим собой…
Вернулся в покои, когда Ранххар уже погрузился во тьму. И разозлился. Девчонки не было. Как она посмела уйти?! Кто ее выпустил?! Убью…