Шрифт:
Глава 1
Мариам
– Давид! – я крепко обнимаю брата, чувствуя, как на глазах выступают слезы радости. Он с семьей наконец приехал в гости. – Я ужасно соскучилась!
Давид, как и всегда, сжимает меня до хруста костей.
– Я тоже, Мариам. Как вы здесь?
– Без тебя не так весело, – высвобождаюсь из объятий и здороваюсь с Ани, его женой.
Племянники Гор и Арсен проносятся мимо, словно два вихря, точно зная, что где-то для них припрятали игрушки. Бабушка конечно не могла оставить
Я улыбаюсь, чувствуя, как дом после долгого времени спокойствия наполняется суетливым шумом и радостью. После отъезда брата на родину в Армению, где его ждала невеста, мне долгое время было тоскливо и одиноко. Не хватало его громких реплик, смеха, игр с отцом в футбол на заднем дворе.
Ани – дочь хорошего папиного знакомого оказалась прекрасной девушкой, поэтому наши семьи быстро породнились. А спустя девять месяцев родители стали счастливыми бабушкой и дедушкой.
– Конечно тебе скучно без старшего брата, – Давид довольно хмыкает. – Рассказывай, как сама, сестренка?
– Отлично. Осталось всего несколько экзаменов.
– Я в тебе даже не сомневаюсь, – изрекает с гордостью и переводит взгляд мне за спину.
– Ну наконец-то! – позади раздается громогласный голос отца. Он спускается по лестнице и разводит руки в стороны. – Все мои дети в одном доме!
– Мы виделись всего два месяца назад, – со смехом отвечает Давид, крепко пожимая отцовскую руку.
– То было в Ереване. А здесь твоя семья впервые.
Так и есть. На День Рождения брата мы всегда ездили в Армению, но в этом году мое расписание экзаменов не позволило подобной роскоши, и брату самому пришлось прилететь сюда. Отмечать праздники всей семьей – еще одна наша неизменная традиция, которую я очень люблю.
Что может быть лучше, чем собраться всем за одним столом? Обмениваться рассказами о жизни, разделить со всеми радость или грусть? Окунуться в детство, где я совсем маленькая сидела на коленях у отца, пока бабушка Нарине пела песню о неразделенной любви?
Я так соскучилась по теплой суете в доме, что не могу стереть с лица глупую улыбку, наблюдая за мамой и Ани, суетящимися вокруг стола, и как отец с братом обнявшись о чем-то разговаривают, а мальчишки начинают требовать кушать.
– Мои вы орлята, – мама ласково трепет Гора по волосам, а потом окликает Давида, – ну что, где там остальные? Уже подъехали, кажется?
Остальные? Я выныриваю из счастливой неги и удивленно вскидываю брови. Не помню, чтобы нас предупреждали о гостях.
– Да, уже выходят, – брат бросает взгляд в окно.
Задумавшись, я действительно не заметила свет еще одних фар во дворе. Инстинктивно перевожу взгляд на дверь, которая через секунду широко распахивается, впуская поток ледяного ветра с улицы.
Сердце взвивается вверх и замирает, а спустя мгновение падает вниз. На пороге стоят лучшие друзья Давида. Саша и… он.
Демьян.
Дыхание сбивается, хочется приложить руку к груди. Нет, этого не может быть. Я ведь надеялась его больше никогда не встретить.
Тот, кого я тысячи раз видела во снах,
По коже забытым ощущением бегут мурашки.
– Давно не виделись, Котенок, – Демьян улыбается, тормоша внутри меня прежнюю влюбленную до одури девчонку.
– Здравствуй, Демьян, – произношу тихо и быстро бросаю взгляд в гостиную, чтобы убедиться, что никто не слышал его дерзкого обращения, которое он часто позволял себе в мою сторону. Мне всегда хотелось большего, чем просто «Котенок», но мы оба знали, что это невозможно.
Хотя несколько раз он все же нагло нарушил запрет, растормошив бабочек в моем животе и надолго поселившись в сердце.
За общей возней мне удается скрыть замешательство, вызванное внезапным появлением моего прошлого. Если бы только его удалось скрыть от самой себя. А еще лучше вообще не чувствовать. Почему снова по прошествии трех лет сердце как в первый раз сбивается при одном взгляде на него?
Я ведь выросла. Переросла первую влюбленность, стала мудрее. У меня легко получается проходить мимо восхищенных взглядов сокурсников, без сожаления отваживать желающих пригласить в кино или ресторан… Но сейчас при одном его появлении мои пальцы, обхватывающие бокал, мелко подрагивают.
– С Днем Рождения, сын! – отец встает, чтобы сказать тост. – Я рад, что в твой день мы собрались все вместе.
Отец долго что-то говорит, путаясь в планах и пожеланиях Давиду, а я не сразу понимаю почему перестаю слушать. Словно что-то отвлекает. Перетягивает на себя мое внимание.
Чувствую на правой руке и щеке необъяснимое жжение. На коже искрит, царапает. Так обычно бывает только в одном случае. Перевожу взгляд туда, где сидит Демьян, и получаю подтверждение своей догадки.
Он смотрит прямо на меня. Без страха быть замеченным родителями. Покачивает в руке бокал с коньяком и изучает взглядом. А я чувствую себя так, будто полностью обнажена перед ним. Его взгляд всегда был таким, что пробирало под самую кожу и жгло, кусало ядовитой змеей.
Демьян изменился. Это больше не тот наглый парень, закидывающий за ухо сигарету и улыбающийся широкой улыбкой, от которой у меня сердце заходилось. Сейчас на нем вместо привычной футболки свободно расстегнутая сверху рубашка и черные брюки. Легкая щетина визуально прибавляет еще несколько лет, стильная прическа. Даже манера поведения неуловимо изменилась.
Заметив, как я рассматриваю его, уголок губ Демьяна едва заметно поднимается вверх.
Господи! Щеки начинают предательски гореть, а сердце громко тарабанить в самом горле. Совсем забыла, что нахожусь за общим столом. Ненормальная!
Резко отворачиваюсь и чокаюсь с остальными бокалами. Оказывается, отец уже договорил. Стараюсь улыбаться и даже принимать участие в разговоре, а самой кусок в горло не лезет.
– Как ваши дела, парни? – папа с интересом переводит взгляд с Саши на Демьяна, разрезая ножом кусок говядины и отправляя вилку в рот. – Чем занимаетесь?