Я тебя верну
Шрифт:
Поездка на хутор выходит довольно изматывающей: перелет до Ростова, где остался внедорожник. Потом семь часов по трассе. Мы бы добрались быстрее, но каждые полтора-два часа Данил останавливается у какой-нибудь кафешки, чтобы мы с Мирославой могли размяться, погулять.
Когда до хутора остается часа два, я прошу сделать внеплановую остановку и покупаю на заправке кофе. Мирослава бегает по небольшой, но неплохо оборудованной детской площадке, я стою рядом и наблюдаю за ней. Данил подходит ближе,
— Всё в порядке?
Чувствует меня. Мое настроение. Страхи. Фух.
Надо быть сильной. Нельзя позволять эмоциям разрушить тепло между нами.
— Не знаю, — стараюсь повторить его легкий тон и интонации, но не очень получается. Я нервничаю, это правда.
— Если ты не готова, мы можем вернуться.
— Нет, — нелепо посмеиваюсь. — Я готова. Просто... — Качаю головой. — Наша станица, хутор... эти места не ассоциируются у меня с чем-то хорошим, понимаешь? Странно думать, что я могу быть там счастливой.
Данил обнимает меня со спины. Наклоняется и шепчет на ухо:
— Я полностью счастлив, только когда нахожусь в тебе.
Я смеюсь. Обхватываю его безымянный палец и мизинец ладонью, сжимаю их сильно. Моему мужчине сложно выражать душевную близость иначе, чем через секс. Мне, наверное, тоже. Мы всегда, с самого начала отношений мало говорили о личном и много времени посвящали физическим ласкам. Мы... немного сломанные, наверное.
Каждый раз, оказываясь в постели, объятиями и поцелуями мы признаёмся друг другу в любви. И сейчас Данил тоже признаётся. Наверное, раньше, в восемнадцать лет, я бы не поняла. В очередной раз высмеяла бы его бесстыжие намеки. Сейчас у меня сердечко сжимается и болит.
— Хочу снова испечь шарлотку, потому что она тебе понравилась. А еще... хочу сделать тебе глубокий минет. Я люблю тебя.
— Сделаешь сегодня, — отвечает Данил милостиво.
Я закатываю глаза. Мы молчим минуту. Потом вновь слышу его голос:
— Марин, ты ведь понимаешь, что я не дам вас с Мирой в обиду?
Я быстро киваю и, повернувшись, прячу лицо у него на груди.
— Если какая-то тварь на тебя косо посмотрит, я ее вышвырну на улицу тут же. Без сожаления.
— Так нельзя. Люди не виноваты.
— Мне пох*й.
Мирослава хорошо играет с мальчиком чуть постарше. Не обращает на нас внимания. Мы же с Данилом стоим в обнимку, словно никуда не торопимся.
Я все еще держусь за его пальцы. Данил следит за каждым движением дочки, готовый в любой момент сорваться с места и подстраховать ее. Этого не хватало.
Всю жизнь, после того как папа от нас ушел, мне не хватало этого чувства — легкости. Когда можно расслабиться, зная, что кто-то позаботится. Сначала о тебе, а потом и о твоем ребенке. Кто-то подумает наперед. Кто-то подхватит, если оступишься.
Через полчаса мы садимся в машину. Я стараюсь улыбаться, но не получается. До сих пор страшно. Я не ощущаю себя готовой ко встрече с таким большим количеством людей в статусе
Впадаю в панику при мысли, что есть вариант вернуться в Ростов и не видеть Даню некоторое время.
— Я купил тебе амулет, — говорит Данил, заводя двигатель. — От сглаза.
— Что? — усмехаюсь я.
— Сейчас покажу.
Он выруливает на трассу, после чего достает из бардачка небольшую коробочку. Не глядя протягивает мне.
— Что это? — задаю я самый глупый вопрос на свете.
— Я хотел подарить за ужином сегодня вечером. Торжественно. Но чувствую, ты сбежишь от меня на ближайшей заправке. Бледная как мел.
Изо рта вырывается истеричный смешок.
— Ты поэтому от меня не отходишь? Всё караулишь?
— Поэтому, ага.
Интуиция щедро подкидывает варианты того, что может лежать в небольшой бархатной коробочке. Сережки, брелок, подвеска...
В голове трубит: «Кольцо! Там кольцо! Господи, там точно кольцо!»
А если нет?!
Пульс частит. Я приподнимаю крышечку, а затем брови. Принимаюсь с любопытством рассматривать очень красивое пластиковое колечко розового цвета. С блестящим сердечком посередине. Лет в семь я бы за такое подралась с какой-нибудь соседской девочкой.
— Ух ты! — выдаю с восхищением. — Классное! Только маловато мне будет. — Скептически оцениваю толщину своих пальцев.
— Блин, это Мире. Пошарься в бардачке, пожалуйста, еще.
— Мире, — произношу я, качая головой. — Ты вообще о дочери хоть когда-нибудь забываешь?
— А должен?
Я оборачиваюсь, чтобы отдать дочке подарок папы, но Мира, оказывается, притихла не просто так. Она спит. Набегалась, вспотела немного. Ангелочек мой.
Тянусь к бардачку. Ощупываю его дно, пока не нахожу кое-что для себя. На этот раз ошибки быть не может — подарок точно мой. Боже...
Дубль два.
Достаю вторую черную коробочку, точно такую же как первая. Закрываю бардачок.
Даю себе мгновение момент прочувствовать.
Внедорожник летит по трассе. Когда-то давно мы с моим Колхозником мчались на «Лексусе» в Ростов. Сейчас Данил везет по той же самой трассе, в машине той же марки, только в обратном направлении. Попутешествовали, и хватит. Результат поездки — наша Мира — сладко сопит позади. Мы дров наломали немало, можно сто зим топить. Но при этом умудрились сделать важное дело.
Я поджимаю губы. Руки дрожат, как у маленькой девочки, обнаружившей под елкой долгожданный подарок.
Поднимаю крышечку и пораженно качаю головой. Дух захватывает. Я вижу изысканное кольцо с изумительным, непристойно большим бриллиантом. Таким, что голова кружится и слезы на глаза наворачиваются. Этот грубый мужчина высоко меня оценивает. Очень высоко.
— Надеюсь, золото настоящее? — бурчу я. Головой качаю.
— Цыган, у которого брал, мамой поклялся, — отвечает Данил без тени улыбки.