Я тоже стану стервой

Серова Марина Сергеевна

– Я уже не твоя нянька. Я уволилась, – напомнила я.

– Но еще же один день… – проскулил Павлушка. – Ты умная, ты придумаешь что-нибудь.

– Что тут можно придумать? Вы уже без меня все придумали, – фыркнула я.

– Ну хотя бы побудь со мной, когда придет эта… Лидочка.

– Лилечка, – поправила я. – Ладно, попробуем. Но обещать ничего не могу.

День клонился к вечеру. Оранжевые солнечные лучи красиво освещали огромную кухню-столовую. Стол просто ломился от бесчисленных яств – тетя Маша весь день посвятила их приготовлению. Я, снова ощущая себя примерной

Мэри Поппинс, чинно сидела рядом со своим подопечным. Павлушка, в безупречно сидящем летнем костюме, расположился по правую руку от меня. Напротив – Митюшка, также облаченный в великолепный костюм. Судя по всему, эти самые костюмы сильно тяготили привыкших к простору братьев. Но братья мужественно терпели.

Тетя Маша продолжала суетиться возле стола – поправляла тарелки, протирала и без того сверкающие бокалы… Девочка Веточка, которой ввиду предстоящего семейного праздника повязали на голове ярко-красный бант, бесцельно бродила по кухне. Пуделиха явно прикидывала, какую бы еще пакость ей устроить.

Внезапно ожил дверной звонок. Девочка Веточка свирепо зарычала и бросилась в прихожую. Тетя Маша ахнула, прижала руки к груди и суетливо побежала открывать. Павлушка напрягся и взял мою руку.

– Спокойно, – шепнула я.

Из прихожей доносились звяканье отпираемого замка, завывания девочки Веточки и причитания тети Маши: «Сейчас, сейчас…» Наконец, дверь была отворена.

– Здравствуйте, – прозвучал голосок. Голосок был звонкий, но неуверенный. – Меня зовут Лиля.

– Ой, Лилечка! – восхитилась тетя Маша. – А где же твои родители?

– Они не смогли приехать. Только завтра. А я пока одна…

– Ну, ничего-ничего… Может, оно и к лучшему… Да ты заходи, заходи… Вот, знакомься – это моя доченька, Веточка.

– Симпатичная, – неуверенно ответил девичий голосок.

– Ой, ну просто красавица! Таких больше и на свете-то нет!

– Спасибо, – пролепетала Лилечка.

– Э-ээ… – запнулась тетя Маша. – Ну ты тоже ничего, миленькая… Проходи, проходи к столу. Познакомишься с моими сыночками…

Голоса приближались. Дверь, ведущая в прихожую, располагалась справа от меня. Я выдернула свою руку из Павлушкиной лапищи и слегка развернулась, чтобы можно было видеть входящих.

Первой вошла тетя Маша. К груди она прижимала девочку Веточку. Свободной рукой дама сделала приглашающий жест и громко воскликнула:

– А вот и наша Лилечка! Дочка моих старинных приятелей. Прошу любить и жаловать.

В кухню-столовую робко зашла худенькая, невысокая девушка и замерла на пороге. Она скромно смотрела себе под ноги. Обеими руками девушка прижимала к груди большой плоский портфель. Потом она подняла голову. Солнечный свет раздвоился в ее очках… Я оцепенела. Потом все же замотала головой, поспешно отгоняя наваждение. Нет, нет, это не девчонка-хакер. В той была уверенность и своеобразная, весьма харизматичная нагловатость. А в этой… Ни уверенности, ни харизмы… К тому же девчонка в желтых очках была очень симпатичной, а Лилечка, к сожалению, похвастаться этим качеством ну никак не могла. Павлушкина «невеста» была в длинной, бесформенной юбке, с туго заплетенными, жиденькими

косичками неопределенного цвета.

– Здравствуйте, – тихо произнесла Лилечка. – Меня зовут Лиля.

– Вот блин, крокодила… – довольно громко пробормотал Павлушка. Отвернулся от девушки и принялся злобно закидывать себе в тарелку салат.

Раздался какой-то грохот. Это Митяй вскочил со своего места, неловко оперевшись о край стола. Несколько бокалов со звоном упали, один разбился.

– Дмитрий! – почти выкрикнул младший брат и протянул Лилечке руку.

– Это не она, – тихонько шепнула я Митюшке. Но он меня не слушал.

– Вот, Лилечка, познакомься, – засуетилась тетя Маша. – Это Павлушка, это Митюшка, а это Евгения, Павлушкина учительница.

– Очень приятно, – скромно потупившись, произнесла Лилечка и с осторожным любопытством покосилась на Митюшку.

– Давай ко мне, – настаивал тот. – Вот, тут стул рядом со мной есть, свободный. Садись.

Вообще-то, свободных стульев было целых три, но это все абсолютно неважно. Лилечка послушно просеменила к указанному месту и уселась, по-прежнему прижимая к груди портфель. Митюшка моментально принялся ее обхаживать – накладывать ей в тарелку всевозможные кушанья. Меры в этом действии он не знал. В результате перед Лилечкой довольно быстро выросла целая гора снеди.

Тетя Маша, успев опустить на пол девочку Веточку и усесться во главе стола, теперь с недоумением за этим наблюдала.

– Митюшенька, – негромко позвала она. – Сыночек, милый, а что ты такое делаешь?

Митюшка на мамин вопрос не отреагировал.

– Давай, ешь, – сказал он Лилечке, продолжая пожирать ее восхищенным взглядом. – Ты такая худющая, тебе надо усиленно питаться.

Лилечка освободила одну руку от портфеля, послушно взяла вилку и стала неуверенно водить ею над своей тарелкой. Видимо, прикидывала, с какого края ей следует начать, чтобы гора сохранила устойчивость и не рухнула на скатерть.

– Давай, помогу, – заявил Митюшка и вырвал у Лилечки из рук вилку. Зацепил какой-то кусочек и поднес к губам девушки.

– Митюшенька… – тревога в голосе хозяйки дома росла.

– Ма… – неожиданно произнес Павлушка.

Я покосилась на своего подопечного. Его лицо украшала довольная улыбка.

– Что, сыночек? – откликнулась тетя Маша.

– Пусть… – Павлушка с необычайно мудрым видом, почти по-отечески, кивнул в сторону Митюшки и снова занялся своим салатом.

Митюшке же тем временем удалось положить еду в послушно открытый ротик Лилечки.

– Вкусно, правда? – обрадовался младший брат. – Давай теперь твою сумочку куда-нибудь положим. Тебе же неудобно.

Митюшка сунул вилку обратно в руку Лилечки, проворно выдернул у нее портфель и, не глядя, швырнул его на маленький диванчик, стоящий возле окна. Девочка Веточка с интересом за этим проследила. Бросок оказался метким, и портфель занял свое место среди диванных подушек.

– Ну вот, – улыбнулся Митюшка. – Давай, ешь дальше.

Он снова сделал попытку вырвать вилку из рук девушки. Однако та, запоздало покраснев, вилку больше не выпустила.