Я твой Ад
Шрифт:
Похоже, она боится меня, потому что видела нашу стычку со своим мужем.
Резко отпускаю жену Куприна и бросаю с ехидством:
– Да ладно, не реви. Женщин, детей и ущербных я не трогаю. Ты, кстати, третий вариант. Потому что нельзя называть женщиной такую куклу, как ты.
Я зря сюда пришёл. Или не зря... Потому что теперь у меня есть ещё один весомый повод остаться.
Этот Куприн кажется задницей с огромным количеством скелетов в шкафу. Ну или Соболев действительно сука и болтает обо мне налево и направо. Но он не стал бы говорить о том,
Сев в машину, громко шарахаю дверцей. Бросаю взгляд на вход в ресторан и охереваю... Жена Куприна, застыв на месте, не сводит с меня широко распахнутых глаз. Видимо, парализовало от страха, вашу мать.
Завожу мотор, вдавливаю педаль газа в пол и срываюсь с места. Моё сердце всё-таки наполняется ненавистью. Но видит Бог, я этого не хотел...
Глава 11
Вика
Я схожу с ума...
Совершенно точно мой рассудок решил подшутить надо мной, подсовывая образ человека, который давно похоронен. Или это не образ? И этот человек действительно стоит передо мной, придерживая за талию?
Мои губы дрожат. Впиваюсь взглядом в лицо, которое я никогда не забуду. У меня кружится голова. Ноги становятся ватными и почти не слушаются. Глаза готовы наполниться слезами.
Ян... Ян, которого я оставила в горящем доме. Мой Ян! Мой живой Ян!
Он резко отшатывается и с ехидством выплёвывает:
– Да ладно, не реви. Женщин, детей и ущербных я не трогаю. Ты, кстати, третий вариант. Потому что нельзя называть женщиной такую куклу, как ты.
Мои губы дрожат ещё сильнее, и начинают стучать зубы. И если секунду назад я могла допустить мысль, что этот человек просто похож на Яна Колесникова, то теперь я точно знаю, что это именно он!
Это его голос. И тон, каким он произнёс эти обидные слова, тоже его.
Слёзы душат меня. И не потому, что он просто отворачивается и уходит, не взглянув ещё раз в мою сторону. А потому, что даже если бы взглянул, в моём лице он никогда не увидел бы МЕНЯ!
Его Вики больше нет. Даже в моей душе от неё мало что осталось.
Ян садится в машину. Всё же бросает взгляд в мою сторону – и недовольно качает головой. Мне нестерпимо хочется до него дотронуться. Убедиться, что он настоящий, а не привиделся в самые паршивые времена моей жизни.
Но он стремительно уезжает, и его машина быстро исчезает из вида, смешавшись с другими авто.
Рыдание всё-таки вырывается наружу. Сердце стучит как отбойный молоток, норовя сломать мне рёбра. Глаза наполняются жгучими слезами. Обняв себя за плечи, продолжаю стоять на месте и смотреть в ту сторону, куда он уехал. Словно Ян может вернуться. Но он, конечно, не возвращается...
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я решаюсь вернуться обратно в ресторан. Мне нужно сходить в уборную и поправить макияж. Руслан наверняка будет задавать вопросы о том, где я была и почему
Кажется, Ян назвал меня ущербной. Что ж... Он прав. Мои губы сами по себе растягиваются в улыбке. Сейчас меня веселит то, что он сказал. Так хлёстко высказаться может только Колесников. Боже, как же я скучала по нему!
И если он не погиб в том доме, то где был эти четыре года? Почему не нашёл меня? И знают ли остальные, что он жив?
Миллионы вопросов – и все без ответов. Улыбка сползает с моего лица, и я возвращаюсь в суровую реальность. Мне наверняка не получить ответы на эти вопросы. Потому что нас с Яном больше ничего не связывает. Теперь я для него незнакомка. А он для меня – незнакомец. По всей видимости, преуспевающий.
Когда шок отступает, я вспоминаю и его дорогой костюм, и шикарную машину. Да, его лицо осталось прежним, но этот Ян Колесников держался слишком самоуверенно для обычного парня, каким был раньше.
Похоже, мы оба изменились за минувшие годы...
Поправив макияж, возвращаюсь в зал и тут же сталкиваюсь с Русланом. Он машет охраннику и бросает:
– Отбой. Я её нашёл.
Схватив меня за локоть, стремительно оттаскивает в сторону подальше от чужих глаз.
– Какого чёрта, Вик? Где ты была? Мы весь ресторан перевернули!
– Я... Я была в туалете, – с запинкой отвечаю, пытаясь выдернуть свой локоть из его жёстких пальцев. – Мне больно! Ай! Ты делаешь мне больно! Отпусти!
Повышаю голос, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание. Кажется, Руслан это понимает и, резко отпустив локоть, обхватывает ладонями моё лицо. Претенциозно заглядывает в глаза.
– Ты плакала? Что-то случилось?
В его голосе нет заботы. Это, скорее, похоже на допрос.
– Нет, я не плакала. В туалете кто-то покурил, и мои глаза, должно быть, покраснели от дыма.
Руслан отстраняется. Явно мне не верит, но у него нет времени на допрос с пристрастием. Желваки на его скулах ходят ходуном, и он всё время теребит галстук, словно пытается его ослабить. Теперь и мне начинает казаться, что что-то случилось.
– У меня гости, Вик. И обязанности перед ними! – выплёвывает муж с недовольством. – А ты опять ведёшь себя как избалованная дрянь, считая, что можешь вот так просто взять и уйти. Нет, не можешь! Но до тебя, похоже, никак это не доходит!
Он берёт меня за руку, насильно переплетает наши пальцы и ведёт обратно в зал. С фальшивой лучезарностью всем улыбается, продолжая нервно теребить свой галстук.
Опустив взгляд в пол, я вяло перебираю ногами, позволяя собой распоряжаться. Сил бороться просто нет! Я опустошена и всё ещё шокирована появлением Яна. Пытаюсь осознать это до конца и перестать удивляться, что он жив. Ведь формально и я умерла четыре года назад. Однако моё сердце всё ещё бьётся. И сейчас в нём начинает разгораться маленький огонёк надежды. Я пытаюсь потушить этот слабый огонь. Растоптать его ногами, залить слезами... Но это невозможно, потому что глубоко внутри я чувствую, что теперь у меня есть шанс на счастье.