Я твой Ад
Шрифт:
Он хватает меня за скулы и приближает моё лицо к зеркалу. Мне приходится практически лечь на раковину.
– Ну, смотри! Что ты видишь?! – орёт он мне в ухо.
– Незнакомку, – выдавливаю я, глотая слёзы.
– Чёрт, Вик... Почему ты не сказала мне?
В его тоне вдруг слышится сожаление. Отпустив моё лицо, Руслан разворачивает меня и заключает в объятья.
Сейчас он мне кажется ещё более чокнутым, чем раньше. Я боюсь даже вздохнуть лишний раз, чтобы не вызвать в муже новый приступ агрессии. Молчаливо
– Я дам тебе книгу, – тихо шепчет Руслан. – Она поможет тебе принять себя. Новую себя. Это просто депрессия, Вик. Так бывает после операции. Очень скоро ты будешь в порядке и вновь научишься улыбаться.
Да, наверное, научусь. Только вряд ли моя улыбка будет подарена тебе...
Глава 12
Колесников
Вот же сука этот хирург! Знает он меня... Ничерта он не знает!
Бесцельно поколесив по городу, всё-таки гоню тачку к особняку Соболева. Знаю, он будет не рад видеть меня в столь поздний час. Но какого чёрта, мать вашу?!
Дом Соболева стоит на побережье. Раньше он гудел от бесконечных вечеринок, и мы неплохо проводили время вместе. Кир, Игнат, Ренат и я... Чёрт, как же давно это было!
Воспоминания немного рассеивают злость, которая бурлит во мне. Несмотря ни на что, они приятные, ведь мы были друзьями. А потом я их предал, потому что хотел спасти Вику. И всё ещё ни о чём не жалею.
Припарковав машину, иду прямиком ко входу. Хозяева ещё не спят – свет горит в окнах второго этажа. Дёрнув дверную ручку, ошеломлённо понимаю, что дверь закрыта. Да уж... Не то что раньше. Раньше двери дома Соболева были открыты двадцать четыре часа в сутки. Кир никого не боялся, знал, что в его дом чужой не сунется. А теперь, похоже, Соболев опасается таких чужаков, как я!
Громко постучав, отступаю в тень. Вообще-то, на двери имеется звонок с камерой, но я хочу устроить сюрприз.
Некоторое время ничего не происходит, но я продолжаю стоять в тени. Точно знаю, что Кирилл слышал стук. Наверняка смотрит в камеры, пытаясь определить личность визитёра.
Спустя минуту за дверью раздаются шаги, и она распахивается. Кирилл расслабленно прислоняется к косяку двери, скрестив руки на груди.
– Неожиданно... Чем обязан, Ян?
– Так уж и неожиданно? – ухмыляюсь отнюдь не по-доброму и выхожу на свет. – Неужели не ждал меня после того, как наплёл хирургу такие интересные подробности?
Лицо друга – непроницаемая маска. Он поворачивается и уходит внутрь дома, оставляя дверь открытой. Не задумываясь, иду следом за ним.
Кирилл проходит в гостиную, которая, к слову, теперь выглядит совершенно иначе. От стильной берлоги холостяка ничего не осталось. Сразу видно – к интерьеру приложила руку женщина. Чувствую себя в его изменившемся доме как-то странно.
–
– Отвали, – выплёвывает он, не оборачиваясь.
На кухне, к счастью, всё осталось неизменным. Мне даже дышать становится легче, честное слово!
– Слава Богу, что здесь всё по-старому, – устроившись на высоком стуле, опираюсь на барную стойку.
– Ася ещё не добралась до этой части дома, – ухмыляется Кир.
Я тоже ухмыляюсь, смотря на друга с жалостью.
– Не надо. Не смотри так, Ян. Я буду счастлив, даже если Ася заставит весь дом цветочными горшками и обклеит весёленькими розовыми обоями все стены в каждой комнате. Ясно?
– Ясно-ясно, – решаю не спорить, но не могу не смотреть на него как на душевнобольного.
Вероятно, некоторых любовь делает действительно нездоровыми.
– Выпьешь? – предлагает Кирилл, открывая холодильник.
– Нет, – трясу ключами от машины и бросаю их на стойку.
Кирилл удивлённо поднимает одну бровь, но в итоге наливает вискарь только себе.
– Раньше тебя это не останавливало, – садится напротив.
– Раньше я был другим. Да и все мы были другими! Чёрт, посмотри на свою гостиную!
– Хорошо, твоя взяла, – ухмыляется Кир, смакуя виски. – Зачем пришёл?
Достаю из кармана пакетик с зубочисткой. Вскрыв его, зажимаю зубочистку между зубами и, как обычно, начинаю гонять её из стороны в сторону.
– Я разочарован, Кир, – говорю наконец, глядя в глаза Соболеву. – Мне кажется, что раньше ты был порядочнее.
Он залпом осушает бокал, ставит его на барную стойку и смотрит на меня вопросительно и с некоторым раздражением.
– Ты пришёл говорить со мной о порядочности? Серьёзно?
– Более чем. Какого хрена ты наплёл Куприну обо мне и Вике?
Его лицо вновь не выражает ничего, что дало бы мне повод думать, что Кирилл этого не делал. Выдернув зубочистку изо рта, швыряю её в его пустой бокал.
– Какого хрена, Кир?! Зачем ты болтаешь обо мне и Вике?!
– Куприн ничего не знает о тебе. А о Вике знает лишь то, что должен знать, – отвечает Соболев ровным голосом. – Я должен был сказать ему, что ты заинтересовался его женой, но даже этого не сделал. В чём именно ты меня обвиняешь, чёрт возьми?
На его лице появляется искреннее негодование. Он явно не понимает, что происходит.
– Значит, ты не говорил Куприну о том, кто я такой? – уточняю, немного смягчившись.
– Скажем так: я не называл ему твоего имени. В тот вечер, когда мы встретили его в ресторане, я сказал ему кое-что о тебе. Но это не то, в чём ты меня сейчас обвиняешь.
– И что конкретно ты ему сказал?
Поднявшись со стула, Кир подходит к мойке, выкидывает мою зубочистку, ополаскивает бокал и наливает себе новую порцию виски.