Я твой монстр 2
Шрифт:
— Вы просто плохо его знаете, — заверила я. — Он очень, очень, очень религиозен.
Религиознее некуда просто. Да.
Затем начался «план перехват».
Увы, но и вторая беременность далась мне не просто, а потому мой предусмотрительный монстр начал предпринимать меры — распоряжение о переезде медицинских специалистов в наше поместье, усиление охраны, найм дополнительной няни, между прочим последнее, это уже слишком.
Адзауро вернулся мрачный и злой. Сел за стол. Пару секунд сидел, потом не выдержал — сгреб в объятия,
— Кто еще знает? — разъяренно спросил он.
— Никто, — я есть не хотела, поэтому занималась своим самым любимым делом — обнимала Чи. — Я решила, что ты как отец должен узнать первым.
— Твою мать! — выругался Адзауро. — Ты обязана была сразу сказать! Хотя бы врачу! И я… я же был для тебя на связи! Я…
— Ты тоже мог бы и сказать. — Да, месть тоже наше все.
Тихо выругался на яторийском. Бросил ложку, ухватил за подбородок, заставил посмотреть на себя и прошипел все так же на языке Ятори:
— Кей, ты же знаешь, как переносишь беременность! Ты могла потерять сознание! Могла упасть! Могла… да все что угодно могла. Кей, ты чудовище!
— Монстр, — не осталась в долгу я.
Мой монстр посмотрел на меня тяжелым, бесконечно обреченным взглядом.
— За что мне это? — грустно спросил Чи.
— Бог палкой не бьет, — глубокомысленно отозвалась я. — И да, на будущее, еще раз свалишь в неизвестном направлении, оставив меня одну, придуш…
— Не продолжай, — перебил меня Адзауро. — Вот давай без эротических обещаний на ближайшие… мать его одиннадцать месяцев. Я сдохну.
— А это не было эротическим обещанием, — возмутилась я.
— Учитывая, что ты вся одно сплошное эротическое обещание — было, — отрезал Чи.
И вернулся к завтраку, все так же обнимая меня. А я сидела, касаясь кончиками пальцев его жестких немного отросших за дни разлуки волос, проводила пальцами по обозначившимся сильнее скулам, осторожно дотрагивалась до лица, замирала, прикусив губы, едва он, на миг прижимался к моей ладони всей небритой щекой, как монстр, который тянется за лаской.
Мой монстр.
Я любовалась им, темноволосым, сильным, уверенным, решительным, невероятным и бесконечно моим. И в какой-то момент до меня дошло, что мы все так же сидим за столом, Чи разговаривает со Стейтоном, обсуждая что-то, и я даже не услышала что, попутно Адзауро отменяет сегодняшний прием, и… я бы, наверное, всего этого не заметила вовсе, но тут мне прислал сообщение Слепой. И я, словно очнувшись от зачарованного сна, потянулась было за сейром, но Чи был быстрее.
И…
«Кей, ты сдала! Высшие баллы по двенадцати тестам, по аналитике чуток слабее – 98, психология – 94, но, Кей, ты сдала! Остались только физ-нормативы, но шесть месяцев подготовки, гормональный курс под тебя мы уже подогнали, и ты сдашь! S-класс, детка! Давай думать, что соврем твоему тирану, потому что как минимум месяца два
И все бы ничего, но Слепой написал это на нашем языке. На том, что разработал и внедрил Исинхай.
На том, который, к моему глубочайшему сожалению, Чи знал.
Непередаваемый взгляд на меня черных невыразимо злых глаз…
Надо же было так спалиться…
— Чи-и-и, — протянула я, осторожно отбирая у него свой сейр и вырубая его нахрен.
— Да, любимая-а-а-а, — прошипел монстр.
— Я тебя люблю.— Между прочим, правда.
— Это типа такое оправдание? — уже не шипение, уже почти рык.
— Ну… типа да…
Мне стало как-то очень неуютно сидеть у него на коленях, особенно теперь… когда я вдруг вспомнила, что у нас тут гости, и дети тоже давно за столом сидят, видимо совсем интересная беседа была у папы с дядей полковником Стейтоном, и даже няни сидят — Амайю еще нужно было кормить с ложечки, а за Чи-младшим присматривать, потому что он вечно пытался какой-нибудь ножик стащить, и тут я, лапаю собственного мужа на глазах у всех.
— Убью! — хрипло выдохнул мой медленно звереющий монстр.
И вот раньше я бы подумала, что меня, но пять лет совместной жизни, это пять лет совместной жизни.
— Исинхая не трогать! — потребовала я. — Слепого не трогать! Полудохлого не трогать! Суна не трогать! Дейра не трогать! Удава не тро…
Стальной блеск в до безумия любимых глазах уловила слишком поздно и заткнулась на полуслове.
— Ну что же ты, — Чи смотрел на меня с мягкой, нежной, любящей… зверски спокойной усмешкой, — продолжай, я тебя слушаю. Очень внимательно слушаю. И… запоминаю, «спецагент Морррисссс»!
Да, фамилию менять, наверное, не стоило…
Что ж, мне оставалось только одно.
— Чи, я беременна!
Чи-младший перевел взгляд маленьких черных глазенок с меня на отца, и спросил на гаэрском, вундеркинд малолетний:
— А се такойя «бейеменна»?
— Это значит, что у тебя скоро появится братик или сестричка, — сдержав усмешку, учтиво объяснил малышу полковник Стейтон.
Увы, поблагодарить учтивого Suprema было некому — Чи в ярости смотрел на меня, я судорожно искала возможность выкрутиться, не находила и все свелось к уже сказанному:
— Чи, я люблю тебя!
— Да неужели?! — ядовито переспросил он. — Серьезно? Точно любишь?!
— Очень! — заверила я.
Адзауро на миг зажмурился, явно пытаясь сдержать в принципе почти обоснованную злость, а затем, вновь взглянув на меня, язвительно вопросил:
— Кей, мне вот просто интересно, а как это по-твоему работает, мм-м? Вот представь себе, идет суд, и судья спрашивает у обвиняемого: «Что вы можете сказать в свое оправдание?». И тут обвиняемый выдает: «Судья, я люблю вас», и судья такой: «Все, вы оправданы»?!