Я — твоя Кошка
Шрифт:
Кажется, я все это громко сказала.
Кажется, жуткое огромное клыкастое чудовище, стоявшее рядом со мной, впечатлилось услышанным.
Зверь сделал шаг и, склонившись, уткнулся мне мордой в ладонь. Выглядело это... эпически. Особенно после того, как вторая зверюга молча легла со мной рядом. Только дикая кошка сидела на почтительном расстоянии и щурилась недовольно. Ревнует.
Я оглянулась на замерших рядом мужчин. Кажется, они старались не дышать. Лишь взгляд Марка спрашивал. Головой покачала: не нужно.
Этот жест одобрения у супруга не вызвал, и от тигра сочувствия
Так! В сторону глупые мысли. Колоритное трио Зверей явилось сюда явно не для приятного общения с миленькой мной. Нужно понять смысл их прихода. Как там Марк говорил? «Перемещение в Сумерках лишь силой мысли». То есть мы им так нужны? Но оба призрачных монстра свободны, привязанной к знаку на Гире осталась лишь кошка. Вряд ли великая демоница все бросит и побежит повторять подвиг Марка: сдирать живьем шкуру и отказываться от безупречного инструмента. Никакого ей в этом нет смысла.
Думай, Илонушка, думай.
Нервно дрожавшими пальцами я почесывала призрачно-мягкую шерсть за ухом Мони, другой рукой осторожно поглаживала бок зверя Кирьяна и тихонько шептала им всякие хорошие слова. Минуту, другую...
— Лю, — прошептал Кот, — наше время выходит, а ты еще очень слаба. Давай-ка попробуй уйти.
А мне уходить не хотелось. Ощущение непонимания какого-то не сделанного дела не покидало. Что делать?
Но Звери лишь только тихонько мурлыкали, щурясь от удовольствия и шевеля светлыми кончиками коротких хвостов.
Макс медленно шагнул назад, плавно, стараясь даже лишний раз не дышать. Оба сумеречных чудовища тут же угрожающе зарычали, самка припала на передние ламы и зашипела. Кот тихо, но отчетливо выругался на очередном неизвестном мне языке.
Обстановка стремительно накалялась. И тут всомнилось вдруг напутствие моей мудрой мамы. Глупые, как мне казалось в мои «умудренные опытом» восемнадцать: «Когда не помогают слова, слушай сердцем». Я закрыла глаза и прислушалась к этому самому органу, душу открыла, пытаясь почувствовать. Сердце... странное место, способное слышать не только слова.
Прошла пара долгих мгновений, я четко слышала и рычание монстров, и нервное дыхание мужчин-морфов, и даже стук собственного сердца, перепугано скачущего, как та белка.
И больше пока ничего.
Но вот что-то в мыслях как будто-бы подступило. Странное чувство: словно за моей личной дверью стоит званый гость. Я его знаю, я доверяю ему, нужно лишь руку протянуть и дверь эту открыть.
Что я и сделала, открываясь навстречу, откровенно, доверчиво, полностью.
Вспышка в сознании, резкий толчок, и на головушку мою бедную рухнул целый обвал из отрывков воспоминаний, эмоций, громких звуков и запахов. Они были как будто огромные острые камни. С громким грохотом ввалились в мои мысли и память. Образы, лица, тени. Я пошатнулась, едва не упав, Марк рванулся ко мне, Зверь Кирьяна мгновенно вскочил, яростно дергая куцым
— Стой! — я пискнула не своим голосом. — Они у меня в голове!
Как могла объяснить, так и выдала. Я не Кот, и талантов рассказчика у меня нет.
Но он понял меня, снова понял, чутко и безошибочно, остановился в рывке, замер и Макса рукой придержал. Я чувствовала, как трудно давалась Коту эта сдержанность. Он верил мне. Он в меня верил. И кажется даже больше, чем сама Илона Олеговна Кот.
— Ментальная связь с сумеречными сущностями, — тигр прорычал потрясенно. — Кошка, ты нечто. Таких, как ты, надо прятать от всех.
Вот уж спасибо, кормилец...
Все происходившее рядом слышалось краешком уха. Сама я блуждала впотьмах этой самой ментальной связи между горами вываленной на меня информации. Страшно было мне там потеряться, еще страшней ничего не найти, не запомнить или просто всем нужного не понять.
Нет, я не буду лукавить: самое главное стало понятно.
Звери просили поддержки: на их драгоценную самку открыта охота, и монстр, принадлежавший когда-то Кирьяну, был твердо уверен: рук Гётлима она точно не перенесет. Уж не знаю, как выглядит смерть сумеречных созданий, но эти чудовища надеялись на меня, в красках показывая воспоминания о мучительном плене в руках мимикримов.
На меня!
Маленькую, слабую, смертную недомагиню, впервые в Сумерки вылезшую и тут же застрявшую здесь. На ту, что боится щекотки, волосатых гусениц, зацепок на колготках и высоты. Эти два Зверя по собственной воле готовы были стать моими личными телохранителями. Всю жизнь служить, защищать меня от любой вероятной опасности. В обмен на уничтожение пары Гётлимов. Таковы были условия сделки. И не спрашивайте у меня, как это рассказали чудовища бедной Илоне, не знаю. Просто я все поняла.
— Кирюш, — обожаю я всем давать клички, пусть этот кошмар будет зваться Кирюшей, — я прошу тебя стать Марку другом, мне хватит и Мони, — рачительная я какая, ресурсы семейные распределяю с расчетом и равномерно. — Ты служил его отцу, защити сына. Он сам отпустил вас, это было смертельно опасно, но Кот отпустил. Помогите нам оба, мы с Марком — единое целое, и это совсем не метафора. А я... обещаю сделать для вас все возможное. И невозможное тоже. По рукам? Э... ну, то есть по лапам?
Даже не понимаю, говорила ли это все я вслух или мысленно? Но звери мне тут же синхронно кивнули, вставая, и медленно отошли.
Я вздохнула. Как будто плита с плеч свалилась, хотя руки дрожали, кружилась мучительно голова, и во рту пересохло.
Мужчины же продолжали стоять неподвижно, напряженными взглядами провожая зверюг.
Вот теперь мне хотелось домой и на ручки. Нет, сначала на ручки. Я встала, шагнула вперед, носом уткнулась мужу в широкую грудь, громко всхлипнув.
Ладони горячие у меня на спине, нос в волосах — самая лучшая поддерживающая терапия. И ничего больше даже не надо, мне хватит.
— Вы рехнулись? — тихий шелест, и прямо передо мной шагнула из воздуха тоненькая фигура. Почти детская. Белоголовая, коротко стриженная девочка-подросток с огромными фиалковыми глазами мне смутного кого-то напоминала, но кого?