Я — твоя Кошка
Шрифт:
— Аве, сиятельная Венанди. Какими судьбами? — пророкотал тигр примирительно. — Ты напрасно тревожилась, все под контролем, если что, я их вытащу.
— Самонадеянно, — убедить ее было непросто. Надо же, я саму Ди не признала. Так вот ты какая, сиятельная супруга великого Лера.
В глубине своей древней души.
26. Не злюсь
«Бесполезно сердиться на тех, кто вредит тебе «совершенно случайно». М. К. Кот «Дневники и записки»
—
Я было засомневалась, но вспомнив, что в Сумерки Гётлиму не пролезть, и вообще женский образ ему недоступен, распоряжение это послушно исполнила. Марк мне едва заметно кивнул, этим вызвав кривую усмешку великой. Конечно же, она все заметила...
Букет непередаваемых ощущений, полученный при моем первом выходе из Сумерек я запомню на всю свою жизнь. Это было похоже на выпадение из скоростного поезда на полном ходу прямехонько да об асфальт. Как меня не размазало только. Болели разом все кости, кожа саднила, кажется, даже волосы на голове моей взвыли от боли.
— Сана сомно! — прозвучавший над головой голос Венди болезненно врезался в мозг, и картинка погасла.
Меня выключили, похоже. Ну, наконец, хоть кто-то додумался дать мне отдохнуть.
***
— Видишь ли, сопротивляться дару сиятельного Рафаила не способны даже иномиряне, — эти загадочные слова над моей головой были произнесены тем же голосом. Или в голове? Помолчав, Венди продолжила: — Его вытащить из очередной экспедиции было непросто, остальное — лишь дело техники. Давненько мы не собирали в полном составе весь славный отдел.
Кто такой Рафаил? Интересно, это имя — случайное совпадение или архангелы тоже на службе у Инквизиции? С этих станется...
А еще интересно, какой интерьер я увижу сейчас, открывая глаза? Очень не хотелось бы снова больничный. Инквизиторский тоже. Домой хочу. К нам, в семейное гнездышко на Васильевском. На уже успевшую стать такой родненькой кухню, в нашу светлую ванную, а потом и в кроватку.
И чтобы Котик под боком, а вокруг теплое, мягенькое одеялко.
Чтобы окошко открыть ранним утром, слушая шум просыпающегося города. Шаркающего ветками старой метлы дворника и далекий трамвай. Капли утреннего дождя, стучащие по карнизу, сплетающиеся в водосточной трубе в звонкий городской ручеек. Мокрые, как дельфины, машины, приветствующие заспанных автовладельцев утренним писком сигнализаций. Я люблю этот город куда больше всех этих магических Сумерек. И хочу просто жить...
Размечталась, Илона Олеговна. Слишком много желаний, куда менее реальных, чем вся эта волшебная суета. Впрочем, мой бедный нос, измученный запахами Инквизиции, чутко уловил запах Марка совсем рядом. Это вселяло надежду, и я даже, пожалуй, рискну открыть глаза. Минутки две еще полежу так и сразу их смело открою.
— Вы бы нас в курс своих дел хоть немного посвящали, великие и непобедимые наши, — язвительно вставил мой муж. — И всем станет проще, поверьте.
— Брось, Марк, — голос быстро сместился, прозвучав от меня очень близко, слова
Открыв наконец-то глаза, я испуганно вытаращилась на бессмертную, обнаружив ее низко нависшей прямо над моим носом.
Выглядела теперь она совершенно иначе: молодая женщина в расцвете лет, элегантная, респектабельная. С той девочкой-подростком, что выдернула меня из Сумерек, ее объединяла лишь белоснежная масть альбиноса, короткая стрижка, исходившее ощущение силы да еще этот взгляд. Спокойный, холодный и удивительно-фиолетовый взгляд могущественной и бессмертной.
— Спасибо, — я зачем-то сказала. Мне было за что её благодарить.
Вежливая улыбка в ответ, и сиятельная отвернулась, медленно отодвинувшись, а я наконец осмотрелась.
Мы снова вернулись в «Нору». Вокруг памятная гостевая спальня. Свет в ней опять приглушен, в комнате только я, томно возлежащая на кровати, сидящий у меня в изголовье Марк и хозяйка этой квартиры-крепости, расположившейся под самой крышей старинного дома. Не лучшее место, еще слишком свежи были воспоминания обо всех неприятностях, нас тут постигших.
Ладно, Илона-красавица, будет капризничать. Не госпиталь, и прекрасно.
— Досталось тебе... — это был не вопрос, утверждение. — Злишься на Лера? — Вот теперь Венди спросила.
— Злюсь! — я даже не попыталась отнекиваться. Очевидно же все: и последствия, и причины. — Еще мне скажите, что зря. Зачем он так с нами?
Сиятельная обернулась ко мне, выразительно изогнув тонкую бровь. Красиво она это сделала. За бессмертными наблюдать вообще было приятно: безупречные, идеальные, как произведения античного искусства. Как природные стихии могущественные и столь же бессердечные.
— Так это как? — тоном напрочь лишенным сарказма спросила красавица Ди.
И я не нашлась, что ответить. Говоря откровенно, любое начальство себя так ведет. И чем серьезней задача, тем жестче давление. Правда, мой прошлый шеф хоть и удивлялся тому, что мне нужно есть иногда и спать хотя бы пару раз в неделю, но хоть жизнью моей так открыто не рисковал.
Я промолчала, постаравшись сделать как можно более многозначительный вид. С нами великие не церемонятся, вот и я буду невежливой.
— Знаешь... — Венди прервала затянувшееся молчание, почему-то сурово взглянув на Кота. — У всех нас были когда-то друзья среди смертных. Некоторых даже судьба наказала любовью к простым смертным людям.
Я фыркнула было, но, поразмыслив секунду, язык прикусила. Действительно наказание.
— Все верно, — словно мысли мои угадав, Ди усмехнулась невесело и продолжила. — Есть гипотеза о том, что именно так появилось на свет ваше племя. Все смертные азеркины-иные — потомки такой любви. Без нее у нас дети не появляются... Тяжелая участь...