Я — твоя Кошка
Шрифт:
Я только икнула, вцепившись в его широченное, как садовая лавка, плечо. К счастью, невидимое.
Не зря нас тревожили злые предчувствия.
Подхвостье не обмануло.
46. С самим собой
«Самые страшные наши противники — сомнения в собственных силах». М. К. Кот «Дневники и записки»
Все было спланировано заранее, потому и пошло черти как, я уверена в этом.
В камеру, где содержалась женская половина Гётлимов, мы вошли быстрым порталом. Это Гуло вошел,
Ровно в центре квадратного темного помещения сидела Августа на корточках и прямо перед собой на полу что-то пальцем чертила. Свихнулась? Только этого нам еще не хватало...
Прижавшись за дверью к холодной стене, Лер аккуратно поставил прямо перед собой меня на пол, но никуда не отпустил. Даже вцепился плечи пальцами, чтобы не сбежала, наверное. Интересно, а почему он не может воздействовать сразу на двоих мимикримов? Очень даже удобно: приказываешь им идти строем и следом топаешь арестовывать. Жалко, что не спросить ничего у сурового Лера.
Хотя... если трезво подумать, то можно додуматься самостоятельно: мы же их разделили ментально. Возможно, воздействие магии на обоих невольно поможет их снова объединить? Даже теоретический риск разрушить наши робкие успехи подобную тактику исключает, конечно.
Да, скорее всего, так и есть.
И все же я умная. И нечего так ухмыляться мне в ухо, сиятельный Лер.
Массивный стальной замок в двери медленно повернулся. Она отворилась, и в камеру проскользнула крупная мужская фигура. Темноволосая и подозрительно как-то знакомо сутулая.
Лер! Я чуть не пискнула громко, да, Лер-настоящий успел прикрыть мне рот ладонью протеза. Кстати, у его двойника этой искусной иллюзии не было. Две здоровых и целых руки.
— Заждалась меня? — и голос похож не совсем. Но только для тех, кто хорошо его знает.
Закрыл за собой тяжелую дверь, почему-то подозрительно и даже нервно принюхиваясь.
— Заткнись, я думаю! — хрипло ответила заключенная.
Она снова стала похожа на ту бледнокожую, тощую, хрупкую девушку с жиденькими светлыми волосами, внушающую к себе скорей даже жалость, нежели опасение.
— Пошли уже! Эти великие жрут мои силы как крысы. Оборачивайся этой хвостатой шалавой, Марусей, и идем. Я оставил послание нашей сердечной подружке, она скоро должна будет выйти на связь.
Он говорил, почему-то судорожно оглядываясь на дверь. Я проверила: видно нас не было. Чувствует? Вынюхал? Или просто психоз?
Стоять между двумя Лерами сразу мне было странно и страшно.
— Нет! — Августа вдруг резко встала и, отряхнув резко руки, устремилась к двери. — Мы уходим в Артек! Стационарным порталом для смертных. Я знаю, где он, — произнося это очень уверенно и спокойно, она обращалась в красавицу нашу Марусю. Практически неотличима. И голос такой же. Нужно признать, что Августа владела их даром значительно лучше мужской своей половины. — При мне тут болтали вчера две убогие ведьмы-стажерки. В Артеке портал для курсантов, с выходом прямо в Сумерки. И Звери теперь не нужны.
— А почему я об этом всем раньше
— А я раньше еще никогда не сидел в казематах сиятельной Инквизиции, знаешь ли. Очень многое тут открывается, не тормози. Это ты все по бабам своим ошиваешься, а расхлебывать мне как всегда.
Ведомая мысленным приказом кукловода Маруся-Гётлим попыталась его даже вытолкнуть, но упрямый осел, ее якобы братец, упорно на месте стоял и вынюхивал. Нас.
Меня медленно начинало трясти.
Я не то что не умная, я — клиническая идиотка!
Говорили же мне неоднократно иные о том, что проклятые мимикримы принимают не только вид жертвы, но и ее магию. Сейчас, прямо передо мной, корча рожи, стоит еще один кукловод. Именно это и делает его невосприимчивым к личной магии Лера.
— Стоять! — он рявкнул вдруг бабе своей, и она тут же остановилась.
Потом сползла медленно на колени и резко схватилась за голову. Из ее красивого носа вдруг хлынула алая кровь.
— Ну-ка, покажись невидимка... — прошипел Лер-Гётлим.
Ага, щаз. Я тебя не боюсь, спасибо замершему за моей спиной Гуло. С недавних пор у меня стойкий иммунитет на сиятельных кукловодов. А уж на этого и подавно.
Мы замерли все, опасаясь дышать.
И этот момент Лер-Гётлим достал из бокового кармана старый и совершенно недобрый «макаров» — стальной пистолет с длинным черным глушителем.
Я такой в телевизоре видела.
Наведенный в невидимую мою грудь он мне вдруг показался даже страшней баллистической ракеты с ядерной боеголовкой.
Произошедшее дальше я вспоминала потом, как замедленную киноленту.
Гуло-вполне-настоящий одним быстрым броском задвигает меня себе за спину, шепнув что-то на цокающем языке, и выходит из зоны невидимости. Раз, и картинка включилась.
Он, стоящий напротив себя же, черный заряженный пистолет между ними двумя, позади стою я, медленно закрываемая от происходящего чем-то, похожим на толстую красноватую пленку, и Гетлим-Маруся, катающаяся на полу своей камеры, воя явно не от удовольствия.
Что мне делать? Немое противостояние равных великих иных могло бы затянуться надолго, да вот неприятность: в руках у Гётлима-Лера ярко поблескивает пистолет.
Еще одна продолжительная секунда, и за спиною у Гуло возникает решающий аргумент, мне до боли знакомый.
Мой самый смелый во всем этом мире мужчина.
Он молча кладет Леру руку на правое плечо, еще доля секунды, и застонав очень громко, Гетлим сгибается пополам. Рывок молниеносный навстречу, Кот выхватывает пистолет и отточенным быстрым ударом в затылок отправляет Августа в нокаут. Оружие выпадает из рук, падая с громким грохотом на пол. В эту секунду Маруся-Гётлим очень резво подскакивает на ноги, хватает тело своей бестолковой мужской половины, еще даже не упавшее на пол, легко вскидывает его на плечо, другой рукой ловит злосчастный ствол, летящий по полу в ее сторону и вылетает из камеры. Дверь с гулким грохотом следом закрылась, и мы остались уже совершенно одни...