Я, ты и наша тень

Жарова Наталья

Где-то впереди были лессиры. Мы их, конечно, не видели, но изредка слышали, боевую песнь, громкий хохот, а иногда даже чересчур крепкую ругань. В общем, веселились мужчины от души.

На горизонте раскинулись горы. А следом за ними Белоземье. Нет, конечно, мы с Хомкой не станем пробираться через скалистые возвышенности, как в прошлый раз. Скрываться нет смысла. Впереди едут лессиры, стало быть, на слуг Грэма не наткнемся. Тут волноваться не о чем. Единственное, что сейчас тяготило мой разум — это мысли о Ниле. Молодой, горячий, эх,

хоть бы не лез впереди всех… А то, останусь вдовой не успев стать полноценной женой. Не приведи боги.

— Тала, — Хомик внезапно озаботился делом. — Тала, а ты что-нибудь с собой взяла?

— Ага, взяла. Тебя.

— Не-ет, — он мотнул головой. — Вот смотри, я вооружился!

Тень вытащил откуда-то штопальную иглу и, встав в воинственную позу, с упоением потыкал воздух.

— Во! А у тебя, что есть?

— У меня? — от удивления чуть зубы не выронила.

Козьи подштанники, это что же получается?! Я очертя голову, не задумываясь ни о чем, оседлала коняшку и поскакала в стан врага… без оружия?!

— Хомка! Ты раньше не мог сказать?

— Шо? Я-то причем? — непонимающе уставился на меня Тень. — Ты шо, ничего не взяла?

— Нет…

— Ну все, — тень плюхнулся на попку, чуть не выронив иглу, но вовремя сориентировавшись, обхватил ее двумя лапками и прижал к себе. — Так и думал… Глупая человечка.

Я пристыженно молчала. И что теперь делать? Возвращаться назад? Так отъехали далеко уже. Это ж полдня только обратно тащиться…

— Ну не хнычь. Не хнычь, говорю! — продолжал Хома. — придется мне тебя спасать. Эх вы, женщины… что бы вы делали без мужчин?! — грозно закончил Тенюшка и вновь взмахнул иглой.

Тоже мне… защитничек.

Ох, вот же я дурой выставилась. И как не подготовилась заранее? А Хомка все-таки молодец, подумал о насущном. И правда, мущинка растет.

А горы все ближе и ближе. И там за этими горами есть и беззащитные Тени, и злобные враги и даже кровные родственники. Дедуля Дард ведь тоже где-то там.

— Слушай, Хом, а ты ведь долго жил при моей матери?

— да. Хотя, когда я к ней в пару попал, она уже взрослой была, но все же не один год вместе провели.

— И семью ее ты тоже хорошо знаешь?

— А-а, ты про это… Знаю, как же не знать? Часто с дедом твоим встречался, — пушистик поджал губы и, видимо, вспомнил что-то неприятное. — Всю жизнь вредным был. А к старости, так и вовсе, сумасшедшим стал. Как матушка твоя к жениху бегать стала, так у Дарда словно ум помутился. Орал все, что не отдаст дочь за чужеземца, что не позволит варвару на Белоземском троне сидеть.

— Это отец-то варвар? — поразилась я.

— да. Для Дарда весь Лаэрд диким казался. Уж не знаю, почему так, даже не спрашивай!

— А что потом?

— Сбежала принцесса. Сдается мне, не столько к жениху, сколько от отца-деспота скрыться хотелось. Тут-то он и вовсе ополоумел. Проклял ее. А родительские проклятия, сама знаешь…

Я охнула. А Хомка, словно возвратившись

в те далекие дни, продолжал:

— А когда Дард ошибку свою понял, да гонцов с извинениями послал…

— Подожди! Что ты говоришь-то? Каких гонцов?!

Пушистик покрутил носиком, вздохнул, и немного замявшись, объяснил:

— Когда твоя матушка в Лаэрде уже была и тебя под сердцем носила, прибыли гонцы из Белоземья. Примирения просил Дард. Готов был принять обратно и дочь, и внуков. Вот только лессира не терпел. Да принцесса своевольна была, как ты сейчас, не слушала меня… Прилюдно и от отца, и от трона, и от всего Белоземья отреклась! Вот этого уже Дард не простил.

— И послал людей убить нас?

— Людей-то послал… — Хомка тяжело вздохнул. — Да только не убивать вас должны они были, а силой вернуть принцессу с родившейся дочерью под родительский кров, в родной дом.

— А как же пожар?

— Дык случайно… И погибли там все… тоже случайно… А после смерти единственной дочери, старик от власти отказался. Видать, вовремя Грэм под руку подвернулся.

А у меня в голове все перемешалось. Мысли никак не хотели связываться между собой. Информация оказалась слишком противоречивой.

— Так ведь Од, и Крух, и Грайя рассказывали иное… — попыталась высказать сомнения я.

— И шо?! Не было их там, при пожаре-то. А я не мог же им сказать, что лессиры погибли по собственной глупости и беспечности? Вот и ляпнул первое попавшееся…

— Как же так, Хома?

— Вот так. А потом уже поздно было, — махнул лапкой тень и загрустил.

Я не знала, что сказать, как успокоить пушистика. Вроде и виноват он, так ведь по глупости и жалости так сделал.

— А зачем ты прятал меня все эти годы? Ведь получается, что и не искали меня.

— Искали. Еще как искали! Вначале Дард. А потом сам Грэм, — Хомик поерзал. — Говорю же, свихнулся старик. А Грэм, видимо, этому способствовал. Смотри, что получается, Тала. Трон перешел к другому только по воли Дарда. Оспорить, значит, никто не сможет, кроме…?

— Кроме других наследников.

— Именно. Не будет тебя, не будет проблем. Грэму ты поперек горла.

— Так и Дард же меня ненавидит!

— да. Но сдается мне, что Грэм все эти годы настраивал дедушку против родной внучки. Вот и результат.

Горы все ближе и ближе… А мне еще о многом стоило подумать.

* * *

Как только въехали в Белоземье, природа сразу изменилась: горячее обжигающее солнце, сухой воздух. Жарко, как в аду.

— Тала! — внезапно заорал Хома. — Тала, слышишь?!

А я так погрузилась в собственные мысли, что не поняла сразу, о чем он.

Впереди отчетливо слышались звуки битвы. Лязг металла, ржание лошадей, крики воинов.

Боги, там же Нил!

— Тала, только осторожно. очень осторожно! Я тебя, конечно, защищу, — пушистик отважно выставил вперед иголку. — Но ты и сама не плошай.