Я у мамы зельевар. Книга 1
Шрифт:
– Это для вас, панна Торба, – подмигнул пекарь за маленькой стойкой на колёсиках, протягивая мне крендели в бумажном пакетике. – Супруга передаёт нижайший поклон за зелье для ногтей и волос.
– Оценила эффект? – рассмеялась я, забирая угощение.
Пекарь подкрутил ус и кивнул:
– Ещё как! Насоветовала своим сёстрам и тётке девяноста пяти лет. Теперь все прибегут к вам.
– Дай Златовласая им всем здоровья, – улыбнулась я. – Буду ждать.
Качество продукта – одна из важнейших вещей в деле. Плохой продукт можно разрекламировать через вывески, газету и разосланные листики, но
Я выбрала свободный столик, заказала кружку лучшего на свете яблочного сидра и вытянула крендель из пакетика. Пышнотелая дочка пекаря шустро обслуживала клиентов, успевая и забрать посуду, и принести заказ, и одарить улыбкой, за которую сам король Латрии отдал бы все свои сокровища.
Жёлтые фонари дарили уют, вывески у лавочек и таверн покачивались на ветру, приманивая клиентов переливающейся всеми цветами радуги фейской пыльцой. Крохотные треугольные флажки на натянутых от дома к дому проволочных канатиках придавали праздничной атмосферы. Пусть до ежегодной Ярмарки Большого Дуба ещё далеко, зато вот-вот будет Зелёный день, когда понаедет народу со всех концов трёх государств Янтарного Союза – Латрии, Лиритвы и Эсты. Это особый день, когда не грех оставить работу и можно повеселиться от души.
Муррис тут же запрыгнул на соседний стул, ткнулся в бумажный пакетик, чихнул и что-то проворчал.
– Что говоришь? – уточнила я, с удовольствием уплетая хрустящий присыпкой крендель.
– Я говорю, всё лучше, когда с мясом, – будто святую истину, огласил Муррис.
Возражать не стала, потому что к любителям постного и полезного никак не отношусь. Но сладенькое есть сладенькое!
Вот сидр тоже сладенький, такой безумно ароматный настой, что голова кругом. Делаешь глоток – только и знаешь, что жмуришься от удовольствия. Ельняс – слишком хорошее место для жизни, чтобы когда-то отсюда переехать. Конечно, в моих мечтах была сеть лавок с зельями панны Торбы, только вот столица уже манила не так, как после окончания академии.
– Кстати, есть идеи, что будем делать дальше? – поинтересовался Муррис. – Готов заложить свой хвост, что Дудоля тебя в покое не оставит.
– Если бы Жужа не кинулась в драку, у меня бы осталась копия его претензий, – вздохнула я. – Он же так и удрал с ней в руках. А теперь как-то неудобно идти самой.
– Ну да, – согласился Муррис и невинно спародировал мой голос: – Пан Дудоля, откройте окошко, я привязала свою метлу к кровати, у вас есть пять минут, пока она не вырвалась!
– Очень смешно, – проворчала я, вытирая тыльной стороной руки щёку от сахарной пудры.
Беда была в том, что Муррис прав. Пан Дудоля обидчивее последнего бялта. Значит, дальнейший диалог будет возможен только через магистрат. Мне бы этого совершенно не хотелось. Обязательно же найдут какой-нибудь закон, где будет прописано нечто такое, что лишит меня арендуемых площадей. А оно мне надо? Не надо!
Я сделала глоток сидра, где-то в груди становилось легко и радостно. По крайней мере, настроение менялось.
Нужно как-то разыскать пана Орбаса. Только как, если этот гад упорно игнорирует все
– А что, это вариант, – одобрил Муррис.
– Я что, это вслух сказала? – приподняла бровь.
– Нет, но я научился уже читать на твоём лице каждую мысль, – довольно добавил он. – Вот только найдём парня, который будет уметь так же, и со спокойной душой передам ему тебя с макушки до пяток.
– Ты уверен, что парень будет в восторге от девушки-газеты? – скептически поинтересовалась я.
– Думаю, будет, – задумчиво изрёк Муррис. – Куда он денется?
Слов для ответа не нашлось. Я снова взяла кружку. В конце концов, мужское плечо (ну и остальные части тела) – вещь в хозяйстве крайне полезная. Другое дело, что нужно выбирать с умом. А учитывая, что ассортимент оставляет желать лучшего… уж лучше куплю новый казанок! В нём, по крайней мере, можно сварить что-то вкусное, а с неподходящим мужчиной что сделаешь? Вот-вот.
– Слушай, Ядвига, – внезапно протянул Муррис, – а если Орбас того… отправился в Потусторонь? Ведь мы знаем, что листики не могут туда пробиться.
Потусторонь – мир, куда отправляются души умерших. После того как истёк земной срок, к каждому из нас приходит белая проводница, берёт душу за руку и уводит в место, куда живым не пройти. Как и их посланиям. Исключения – некроманты, способные достучаться до душ за гранью Потусторони.
– Всё может быть, – пробормотала я, понимая, что если это действительно так, то того и гляди нарисуются наследники.
Или пан Дудоля подсуетится. И что-то картина совсем грустная. Неужели надо на всякий случай присматривать новое место?
Этого совершенно не хотелось, но парить в мечтах, что все проблемы рассосутся сами собой, не позволяла собственная практичность. Зато сидр определённо натолкнул на несколько дельных мыслей.
Вытерев руки салфеткой, я посмотрела на Мурриса.
– Предлагаешь действовать прямо сейчас?
– Потеря лавки – потеря денег, – резонно заметил он. – Когда видишь деньги – не теряй время.
Спасибо, Златовласая, что послала мне такого мудрого кота!
– Хорошо! – хлопнула я ладонью по столу. – Тогда нам нужен хороший некромант.
Муррис покосился на меня:
– Ядвига, где мы его возьмём в такое время?
– Ну… есть один на примете.
Каменный забор величественно возвышался над нами, уходя прямо в чёрный бархат неба, показывая только крышу дома и флюгер с котиком. Луна вошла в полную силу и освещала всё вокруг мягким сиянием. Громко трещали сверчки. Ветерок шевелил выбившиеся из моей косы рыжие прядки.
Красота. Романтика. Покой.
Только…
– Кажется, никого нет дома, – вздохнул Муррис. – Мы третий раз стучим, но никто не открывает.
Я чуть прищурилась, глядя на кованые ворота, на которых сейчас серебрились фигуры летучих мышей – первых помощников некромантов. Ну нет, я что, зря шла сюда целый час?
– Запомни, Муррис. У нас не говорят: «Никого нет дома». У нас говорят: «Забор надо перелезть».
И, резко развернувшись, быстро зашагала вдоль стены. Кот подпрыгнул на месте и кинулся следом.