Я убила лучшего друга
Шрифт:
Итак, а как же определить степень «важности» человека или события? Оказалось, если человек действительно был дорог, и вы чаще всего общались именно с ним, то у вас с ним вот меньше всего фотографий. Потому что, будучи задорным максималистом, ты знал: наша дружба крепка, и ничто не сможет помешать тому, чтобы этот момент повторился. Ну так зачем его фиксировать, если он ещё будет? Только родители это понимали. Они отказывали себе в чём-то, чтобы купить этот треклятый моток пленки, а потом в какой-то случайный вторник ставить вас рядом с каким-то деревом. Они уходили подальше и кричали: «А теперь улыбка!». Поэтому наши фото с друзьями такие нелепые, на них мы
У меня с Тоби, по сути, только одно нормальное фото – то, когда мы познакомились на утреннике в детском саду. Но все время, пока мы взрослели, он всегда присутствовал на важных для меня событиях. И на неважных, впрочем, тоже. Хотя, знаете ли… существуют ли неважные события, когда тебе 17 лет?
– Ты идиот, что ли? Он мне не нравится! С чего ты взял это вообще? – Но губы дергаются и выдают моё волнение. Мне неудобно, потому что пришлось выгнуться, как пантера, разрисовывая остатком белого мыльца спинку джинсовки.
– Ну я же видел, как ты на него осмотрела тогда…Ты явно запала на этого парня. – Тоби, балансируя в позе лотоса, держит обеими руками две части голубой куртки, чтобы они не разбегались.
– Ты бредишь, – я наконец поднимаюсь и отдаляюсь от курточки, чтобы посмотреть всю картину. – Ну классно же получилось? – с таким показным восторгом спрашиваю я.
– Классно! – Тоби с радостью открывает уже затекшие руки от ткани и хватается за спину, делая протяжное «Ухх», как старый дед. Он понимает, как я нелепо перевожу тему.
Передает мне два черных маркера, спрашивая, нужен тот, что потолще, или потоньше. Я выбираю тот, что потоньше. Сначала нужно попробовать, как его след будет смотреться на ткани. Эскиз, так сказать. Сегодняшние «модники» назвали бы созданный мной рисунок полинезийским. Но тогда он являлся рисунком «на который хватило фантазии девчонки, видевшей слишком много для своего возраста картинок с кассет американских металл-групп».
Я собиралась в другой город на концерт какой-то местной группы. И там будет «он», тот самый паренёк, которого я желала поразить в самое сердце своей стильной рисованной курткой. Тоби спрашивал именно о нём. Первую влюблённость так тяжело не заметить со стороны. Она придаёт девушке непроизвольную смелость. Конечно, мой лучший друг всё сразу понял. Теперь он надумал ехать вместе со мной. Сказал, что поможет мне. Посмотрит, как этот парень будет на меня реагировать, и в случае чего даст совет. Ну ладно.
40 минут в маршрутке из одного города в другой показались целой вечностью. Тоби, как всегда, задумчиво и спокойно смотрел в окно – как у него это получается? Я же не могла усидеть на месте. Стопы ног бесцельно блуждали туда-сюда. Новенькие цветные кеды со сверкающей белой подошвой воняли на весь автобус резиной.
Солнце в самом конце августа всегда такое необычное. У него, у этого августовского солнца, есть название. Но сколько бы лет ни прошло, я не могу вспомнить, какое. Оно всегда вертится на языке, это неизвестное, но почему-то такое важное слово. Исследовав все уголки моего рта, оно в итоге превращается в солнечный зайчик, который быстро прыгает по грязному полу, грубым и угрюмым лицам пассажиров маршрутки, по полным пакетам барахла, которому суждено доживать свой век на пыльном балконе. Просто смотришь на этот солнечный зайчик, забыв обо всём.
Это слово – молодость.
Добрались до места назначения мы за час до начала концерта. Но ребята в цветастых черных одеждах (что это можно понять, только взглянув на «моду» рокеров тех времён, поэтому я даже не буду пытаться описывать) толпились на входе, разбившись на компашки. Мы подошли ближе, но наших знакомых там ещё не было, поэтому сели чуть поодаль на лавочку. И тут моё сердце словно остановилось – я увидела «его». Он шёл в окружении трёх девушек, у одной из которых были яркие красные волосы. Я столько раз хотела получить подобный оттенок, но у меня получался только деревенский фиолетовый, да и смывался он за пару недель. Было обидно, ведь если бы мама купила краску получше, я бы тоже могла ходить с такими красивыми волосами и привлекать его внимание. Он прошёл мимо и даже не посмотрел в нашу сторону. Мою внезапно накатившую грусть прервали знакомые.
Ритуал приветствия рокеров был не менее сложен, чем у французских королей, поэтому мои мысли поплыли в другую сторону. Нужно было вспомнить, с кем здороваться за руку, с кем – сначала постукивать по кулачку, потом бить пять, с кем – целоваться в щёку, с кем стоит заранее напрячься – ведь тебя, если человек в хорошем настроении, будет заточать в тиски непроизвольно потолстевших подростковых рук и поднимать вверх. Пиво нам ещё не продавали, и мы с радостью набросились на стаканчики, предложенные нам старшими.
Я почувствовала, будто упала спиной в бассейн. Тоби, который стоял сзади, облил меня с головы до ног им.
– Прости, я случайно! – я сняла куртку, чтобы протереть майку, а маркер начал размазываться. Мгновенно на белой футболке появились тёмные полосы. Ещё и ужасный запах заложил нос.
Я орала на Тоби, а он потупил взгляд. Он, сцепив зубы, только смог вымолвить:
– Пойдём, отойдём.
Предчувствуя, как устрою ему сейчас полный разнос, морщась от попадающих на волоски в носу кислых молекул пива, я ковыляла за ним за дом. Он начал говорить сразу:
– Он тебе не подходит, ты не видишь, как он ублюдок? Ему нет до тебя дела! А ты просто позоришься, высматривая его в толпе! – орал Тоби.
Все мои подготовленные аргументы о том, что он, похоже, сделал это неслучайно, оказались не нужны. Я встала, демонстративно кинув куртку на лавку, и побежала на остановку.
После этого поступка я перестала общаться с Тоби. Я не буду врать и говорить, что его поведение тогда уж слишком сильно задело меня. Влюблённости молодой девчонки так стремительно меняются, порой даже в течение одного дня, поэтому, раз мне стало уже всё равно на того парня, то мне стало и почти всё равно на поступок Тоби. Это кажется сейчас логичным.
Но вот тогда – нет уж. Когда ты подросток, весь мир для тебя делится только на белое и чёрное, никаких оттенков. Один плохой поступок перечёркивает все хорошие, так же как и один хороший может заставить забыть обо всех плохих. Я навсегда перестала общаться с такими интересными, добрыми и действительно хорошими людьми из-за банальных причин, например, просто потому что в какой-то момент они предпочли пойти на день рождения своей бабушки, а не погулять со мной. Но в то же время в моей жизни на десятилетия поселились самые дерьмовые обитатели, которые стали «своими» просто потому, что на наших плеерах играла одинаковая рокерская песня.