Я убит подо Ржевом
Шрифт:
Ординарец приказал всем медсанбатовцам помалкивать о похождениях командира, но новость быстро разлетелась по дивизии и все очень сильно удивились, когда узнали, что комдив лично «руководил» атакой сводного батальона на Полунино. А больше всех удивились в штабе дивизии, поскольку знали своего начальника совсем с другой стороны... Но понемногу все в штабе начали привыкать к странностям комдива.
Генерал не стал никому ничего рассказывать, почему он, рискуя жизнью, попёрся на передовую, да ещё под немецкие пули. А выпытывать у него никто не рискнул. Да и что мог рассказать генерал? Что два разведчика из его же дивизии силой уволокли его на передний край. Так с них спросу уже нет, они погибли, а больше свидетелей
Про лес с мертвыми солдатами он старался не вспоминать, это не могло быть явью…
14 августа
Но одно дело никому ничего не рассказывать, но совсем другое понять, что произошло, самому. И поэтому на следующий день, генерал всё-таки решил узнать, кто его захватывал и заставлял идти, его генерала, в атаку вместе с простыми солдатами. А если есть ещё желающие повторить? Надо было, не привлекая лишнего внимания разобраться в произошедшем, наказать всех кто это допустил, и в первую очередь, командиров разведроты и комендантской роты, охранявшей штаб. Для генерала в этой ситуации даже вышестоящее начальство отошло на второй план, ведь разведчики они вот, они тут рядом, и разведчики многое могут, они же разведчики.
Под охраной отделения автоматчиков, на двух машинах, генерал со своей свитой, поехал на фронт, по официальной версии для личного ознакомления с текущей обстановкой…. Охрана, привыкла беспрекословно выполнять приказы начальства, а после ночных теней комдива и его хождений в атаку вместе с пехотой они уже ничему не удивлялась. Реально же генерал интересовали только разведчики. Командира разведроты уже предупредили, чтобы ждал их…
Что конкретно он хочет от командира разведроты, генерал и сам не мог понять, его захватчики погибли у него на глазах, их уже не наказать, а выявить ещё желающих его послать в атаку на немцев невозможно…. Все же люди, понимают последствия.
Ротный разведчиков ещё совсем молодой, лет двадцати пяти, белобрысый парень, отлично знал, кто такие были Кокин и Дубовиков... Это были лучшие солдаты его роты, оба из одной деревни, оба настоящих разведчика, одних только языков, сколько они притащили и не сосчитать….
Они погибли ещё 10 августа, когда их, и вообще всех разведчиков погнали как простых пехотинцев в бой. В этот день погиб весь первый взвод, а эти двое, погибли в самом начале атаки. Как они погибли, это видели своими глазами многие из оставшихся солдат. Снаряд разорвался точно между ними. У Дубовикова оторвало правую руку, у Кокина левую ногу, да и вообще их здорово поцарапало.
– Когда их нашли, очень удивились, как они лежат, - начал рассказывать ротный, - было впечатление, что смерть не остановила их. Ведь если тебя скосит пуля, то ты и падаешь как скошенный сноп, если тебя порвал снаряд, то тело упадет так, как бог на душу положит. А у них всё не так. Они упали на землю, вцепились в неё, у них в руках было оружие, и они смотрели в сторону немцев… Они даже мертвые, продолжали наступать… Никто, из всех кто это видел, не понимал, как такое возможно,… а это видели очень многие. Может поэтому наш взвод и добежал до немцев…
Если Кокин и Дубовиков погибли ещё 10-го, то это значит, что их фамилиями кто-то прикрылся, решил генерал. Правды они захотели, начало расти возмущение в нём.… Ну что ж закономерный итог для его настоящих похитителей, сами и погибли. Жаль, что сейчас и концов будет не найти, особенно если их уже захоронили. Точно надо бы встретиться с разведчиками, чтобы понять действительно ли это был кто-то из них или нет, и есть ли ещё желающие его в атаку сводить. Но для начала…
– Так ротный, вчерашних своих орлов вы уже похоронили или ещё нет? –
– Каких орлов? – не понял ротный.
– Тех, которые вчера в атаку вместе со мной ходили? – заорал генерал.
– Из моих, вчера в атаку никто не ходил, - опешил ротный.
– То есть? – уставился на него генерал.
– Мы вчера две группы отправили в тыл к немцам, а третья группа вместе со мной готовилась к сегодняшнему походу, – сообщил ротный. – Они уже ушли.
Генерал был явно озадачен услышанным – если это не разведчики, то кто это? И начал пытать ротного на предмет, кто может быть похож на его захватчиков, ведь с кем-то он бегал по лесу и передовой. Он описывал своих похитителей насколько можно достовернее, вспоминая все мельчайшие детали…. Минут через десять, из всех возможных кандидатов остались только Кокин и Дубовиков. Но их уже похоронили в общей могиле, и уже даже похоронки на сержантов написали. Когда хоронили, то собрали всё, что от них осталось, и закопали вместе со многими останками других…. Этому есть многие свидетели.
– Да по совершенной случайности сохранилось фото с ними, – продолжил ротный. – Еще в прошлом году, снял их какой-то спецкор для газеты. Как лучших бойцов снял. Тогда герои и героические поступки были очень нужны для фронта.… А, они спасли какую-то шишку, уничтожив при этом группу диверсантов, захвативших эту шишку, ну и естественно это попало в газеты. Шишка тогда ещё обещал их наградить орденами, но, как и полагается шишкам, он сразу про них забыл. Так что с наградой ничего и не получилось. А вот фото осталось. Фотография одна и кому её отправить я даже не знаю. Вот хочу сделать копии с неё и отправить их семьям… каждой. Да и себе тоже хочу оставить. Они были лучшие, на таких как они, всё и держится.
Генерал сразу понял, кто был этой шишкой, вспомнил, как чуть не попал в плен, в 41-ом.… Забыл он тогда про них сразу, замотался и забыл.… Он мельком глянул на фото, и остолбенел…. Ему снова стало совсем плохо. Это были те самые сержанты, которые притащили его на передовую, они смотрели на него и улыбались...
Глава 8. ВЗЯТИЕ ПОЛУНИНО
Из архивных источников:
«Командир 16-й гвардейской стрелковой дивизии, при поддержке 35-й танковой бригады, 8 дней бившейся за этот укрепленный пункт, 15 августа внезапно «заболел» и был отправлен в тыл. Заменивший его новый комдив, не мудрствуя лукаво, предложил гениальную и недоступную, видимо, разуму более высокого командования идею: сменить направление удара. Дело в том, что до этого все атаки на Полунино методично и однообразно велись с севера, так как к западу от села на штабной карте значилось непроходимое болото. И вот, наконец, после восьми суток кровавой брани, дивизионные разведчики прогулялись на болото и выяснили, что оно давно высохло.
Проверив лично эту информацию, новый комдив составил свой план штурма: танковой бригаде и одному стрелковому полку приказывалось «изображать» атаку с севера, а два полка пехоты должны были внезапно ударить в обход, через болото».
19 августа
Из архивных источников:
«На рассвете 19 августа часть сил 16-й гвардейской дивизии совместно с танкистами завязала бой на северной окраине села, а 2 стрелковых полка быстро и скрытно вышли к южной окраине Полунино. Немцы от «Иванов» такой изощренности не ожидали, в результате чего крупный опорный пункт пал в течение трех часов. Самое смешное, что при разборе операции в штабе фронта новый комдив удостоился упреков в том, что не потащил за собой в болото танки (!), ведь по уставу «танки полагается пускать с главными силами».