Я украл Мону Лизу
Шрифт:
Поклонники «Моны Лизы» нескончаемой чередой проходили через здание посольства до самого закрытия. Обмороки, случавшиеся при лицезрении картины, стали делом обыкновенным, а потому для особо впечатлительных натур лекарь держал под рукой целую бутылку с нашатырным спиртом. Даже после закрытия музея толпы поклонников не расходились, и специальному отряду полиции приходилось разгонять собравшихся. Правительство, озабоченное стычками поклонников с полицейскими, всерьез опасалось массовых беспорядков и решило сократить время пребывания в столице «Моны Лизы» до трех дней.
На четвертый день картина была торжественно, в сопровождении почетного
Глава 15
Совместное заявление
ЯНВАРЬ 1914 ГОДА. ПАРИЖ
Весть о том, что «Мона Лиза» обнаружилась, мгновенно взволновала всю Францию. Журналы и газеты освещали каждый день ее пребывания в Италии. Репортеры писали о том, что полотно находится в великолепном состоянии, и со страниц газет многочисленные фотографии демонстрировали очереди поклонников, собравшихся перед зданием галереи и французским посольством, чтобы поклониться шедевру.
Журнал «Фигаро» неожиданно высказал предположение о том, что вряд ли картина будет доставлена во Францию и что в Римской галерее Боргезе для нее уже подобрано соответствующее место. Короткая заметка, ставшая в государстве новостью номер один, переполошила общественность, и уже вечером многочисленная толпа, собравшаяся перед Елисейским дворцом, требовала немедленно вернуть картину. Парижане не желали расходиться даже с прибытием усиленного отряда полиции. Президент Пуанкаре, срочно вызванный из своей загородной резиденции, сумел убедить демонстрантов, что «Мона Лиза» в ближайшее время вернется в Лувр, где и займет свое прежнее место. Только после его обещания толпа неохотно разошлась, оставив перед дворцом кучи мусора.
Журналист Бойкое Перо из «Пари-Журналь», ссылаясь на свои источники, приближенные к правительству, писал о том, что предстоящая встреча «Моны Лизы» не знает аналогов. Главы правительств Италии и Франции уже одобрили проект передачи картины французской стороне, по которому на специальном поезде «Джоконду» доставят во Францию. Будто бы для встречи картины на границу Италии отбыл сам президент Пуанкаре с кабинетом министров в полном составе, который ради столь торжественного случая будут встречать картину в одежде Франциска Первого. Министры и сопровождавшая его свита будут наряжены в костюмы Ван Дейка, Ватто и Веласкеса. В торжественной обстановке и при стечении огромного количества народа премьер-министр Италии передаст «Мону Лизу» в руки президента Франции. Далее великую картину ждет триумфальная поездка через всю Францию с заездом в города Леон, Марсель, Тулузу, Бордо, Руане, Нант, в которых президент страны лично будет демонстрировать собравшемуся народу возвращенную картину.
Спецсостав с картиной ненадолго остановился на итало-французской границе. Таможенники, уже поджидавшие груз, не упустили возможности взглянуть на «Мону Лизу». Полицейские аккуратно вытащили ее из розового ящика и установили на столе. Начальник таможенного участка, крепкий дядька с длинными усами и короткой ухоженной бородой, снял шляпу и с откровенным восхищением взирал на шедевр, а потом, повернувшись к директору Лувра, стоявшему здесь же, спросил:
– Что вы чувствуете, господин Марсель?
– Все эти дни я чувствую себя самым счастливым французом на свете.
– Хм, возможно, что так оно и есть.
– Вы
– Никаких таможенных сборов не будет, – великодушно распорядился начальник участка. – Проезжайте! – И быстро вышел из вагона. – Пропустить груз без промедления!
– Господин Фабио, но ведь это нарушает всякие инструкции, – пытался возразить заместитель. – Полагается пошлина в размере…
– Неужели непонятно, это же «Мона Лиза»…
– Господин Фабио, возникнут неприятные разговоры, дело может дойти до министра.
– Жалуйтесь хоть самому королю! – строго сказал начальник участка. – В Италию «Мона Лиза» попала без пошлины, так же без нее и уедет. – Остановившись, он посмотрел сверху вниз на своего озадаченного помощника и потеплевшим голосом спросил: – Вы видели, какая у нее улыбка?
– Да, видел, но…
– Вот и я о том же, милейший, – строго оборвал начальник участка. – Еще не хватало, чтобы над нашим кретинизмом смеялась такая красивая женщина, как «Джоконда». Ну чего стоишь? – прикрикнул он на помощника. – Давай команду на отправление!
Итальянских полицейских сменили французские, переодевшиеся для встречи с «Моной Лизой» в парадную форму. Прозвучал невероятно длинный гудок, переполошивший пассажиров, состав дернулся и, громко постукивая на стыках, потянулся в Париж.
В Париж «Мона Лиза» прибыла тихо, если не сказать, что незамеченной. На вокзале ее встречало несколько десятков журналистов и репортеров. Немного в стороне держались музейные работники и представители министерства изящных искусств. Двое дюжих полицейских выгрузили под охраной специального отряда на платформу ящик из розового дерева, украшенный замысловатой резьбой, с «Моной Лизой» внутри.
Директор Лувра, похудевший за время путешествия, оставался неугомонным и, кружась вокруг ящика обеспокоенной наседкой, требовал осмотрительности.
– Осторожно, господа! Осторожнее! Там же «Мона Лиза»!
Обливаясь потом, полицейские аккуратно загрузили ящик на подошедший автомобиль.
– Откройте дверь пошире! – продолжал распоряжаться Генри Марсель, забывая о том, что это был личный автомобиль министра изящных искусств. – Вот так, господа! А теперь заносите. И умоляю вас!
Министр, попыхивая сигарой, стоял в стороне и снисходительно наблюдал за потугами директора Лувра.
Застопорившись, ящик отчего-то не желал проходить в узкий проем. Полицейские, поднатужившись, протолкнули его внутрь. Зацепив кожаную обшивку сиденья, ящик порвал ее с громким треском. Министр продолжал великодушно улыбаться – все это мелочи по сравнению с состоявшимся приобретением.
Дверь наконец закрылась, и по обе стороны от ящика на растерзанную обшивку, с выпиравшими из сиденья потрохами, устроились полицейские, вооруженные пистолетами. Генри Марсель облегченно вздохнул, министр изящных искусств выглядел удовлетворенным, милостиво посматривая на журналистов, фотографирующих через окно автомобиля непроницаемые лица полицейских; на специальный отряд сопровождения, разместившийся в грузовике; на работников музея, обступивших автомобиль с картиной, явно раздосадованных столь холодным приемом в родной Франции. Каждый из них полагал, что французские поклонники от наплыва чувств просто разорвут холст на клочки. Однако поклонники не подошли… Самым надоедливым был коротышка-репортер в черной старомодной шляпе, так и норовивший осветить лицо магниевой лампой.