Я умру завтра
Шрифт:
– Стоит ли тебе интересоваться этим сейчас?
– Да пошло оно... Что тебя волнует?
– Похоже, ты совсем не разбираешься в женщинах, а?
– Детка, да я их знаю вдоль и поперек.
– Ну, и что-нибудь усвоил?
– Достаточно, чтобы держаться от тебя подальше... как от объекта секса.
– Хватит одного телефонного звонка – и ты про все забудешь.
– Как и ты, куколка.
– Я – не девственница.
– Есть и другие способы убедиться.
– Звучит заманчиво.
– Попробуй со
– Может, попозже.
– Слава Богу. А то меня достала одна машинисточка, из которой секс так и прет.
Она глуповато улыбнулась мне.
– Ах ты, подлец! – воскликнула она. – Какого черта я должна разрываться между долгом и влюбленностью, как юная школьница!
– Интересно, каким ты меня видишь?
– Толстым, безобразным бездельником с уголовным прошлым. Ты даже одеваться толком не умеешь. Бывший коп, бывший зек, начинающий репортер, а в настоящее время – преступник в бегах.
– Благодарю, – сказал я. – И все – за пару дней.
– Могу ли я помочь тебе смыться?
– Никак хочешь попасть в соучастницы?
Она глянула на полурасстеленную постель и усмехнулась.
– Порой я удивляюсь самой себе.
– Мм-мм...
– Я куда лучше соображаю, когда занимаюсь любовью, – сказала она.
Потом, когда мы уже лежали рядом, продолжила:
– У тебя же нет ни одного шанса. И ты это знаешь.
– Кто так решил?
– Все решено и расписано давным-давно.
– Только не пори чушь о кисмете и о судьбе, девочка.
– Посмотри правде в глаза. Твое будущее запрограммировано, и тебе никуда не деться.
– Помолчала бы ты, специалист по условно-досрочному.
– Вполне рассчитанный риск. – Черилл лежала, глядя в потолок, и лицо ее было предельно серьезно. – Они решили, что игра стоит свеч.
– Они забыли о факторе случайности, – возразил я.
– Он был всего лишь сокамерником.
– Ты не знаешь, что такое жить в тюрьме. С соседом на верхней койке.
– И стоит умирать из-за этого?
– Разве смерть не ждет нас всех?
– И что же?
– А то. Я просто трахаю тебя... и даже не говорю «Я люблю тебя, милая».
– Специалиста по условно-досрочному устраивает и трахание, – спокойно ответила она.
– Но не машинистку, – уточнил я. – Так расскажи, что ты выяснила?
– Чарли считает, что лучше бы тебя прикончили.
– Прелестно!
– И не только он. Тебе заказали киллера.
– Как я и предполагал, – сказал я. Повернувшись на бок, я обнял ее нежное милое тело и тут же уснул. Меня не покидало ощущение уюта и покоя. Погружаясь в сон, я успел лишь подумать, как далеко эта куколка может зайти ради мужика.
Такую штуку, которая называется «золотая лихорадка», скрыть невозможно. Допустим, вы наградили триппером свою жену и соседку. Допустим, ваша жена не будет выступать,
Что уж тут говорить о золоте – та еще зараза.
Локо Бене так перепугался, когда я, то есть знаменитый убийца, возник у его изголовья, что чуть не вырубился при виде мрачной дырки на конце ствола моего 45-го калибра и заныл:
– Ради Бога, Фаллон, я ничего не слышал, только разговоры на улицах...
– Бене... ты обретался вместе с Шимом Малышом, – припомнил я информацию Черилл.
– Ну да, ну да! Я не забыл. Но мы не были приятелями. У него имелись кое-какие связи с гангстерами, и поэтому мы делали с ним кое-какие денежки.
– О'кей, Локо. Вы на пару участвовали в доставке наркотиков. Какие новые дорожки вы протоптали?
– Да ты что? Ты меня в угол загоняешь. Если что-то станет известно, думаешь, они не догадаются, кто проболтался? Я знаю только, как их доставляют. И понятия не имею, как вывозят.
– Локо, сведения уже просочились. Собираются вывозить золото, а ты по этой части – мастак. Только не говори мне, что ты ничего не слышал.
– Фаллон...
Я взвел курок, и его металлический щелчок прозвучал как удар грома.
Он сглотнул и растерянно пожал плечами:
– Конечно, я кое-что слышал. Вроде кто-то ищет Гиббонса, но не знают, что он мотает срок в мексиканской тюрьме.
– Адриан Гиббоне?
– Ясно, он. Он имел дело с большими грузами, и перво-наперво с запчастями. В своем деле он – чистый артист. Провозил наркоту, как сущую рухлядь, и пудрил мозги таможенникам. У него никогда не было никаких неприятностей, пока он не трахнул ту мексиканскую дешевку.
– Но золото таким манером не переправить, – заметил я. – Кого еще они могут найти?
– Мне никто не говорил... а, черт! Китаец. Отказался от предложения, потому что он спекся на сделке с картинами из музея. Да и в любом случае, он пользовался только законными путями. А вот золото...
– Кто такой Механик, Локо?
– А?
– Ты меня слышал.
– По машинам, что ли... или шулер?
– Кого Шим Малыш называл Механиком?
Он сцепил пальцы и нервно облизал пересохшие губы.
– Был вроде с ним в тюрьме парень, которого звали Механиком. Только он делал тайники в автомобилях, в которых через границу перевозили гашиш и травку.
– Помнишь, как его зовут?
– Не-а, но номер его машины кончается на двойную восьмерку. Он освободился передо мной. Фаллон, как насчет того, чтобы оставить меня в покое? Я тебе выложил...
Я поставил револьвер на предохранитель и сунул его за пояс.
– Может, я еще навещу тебя, Локо, – сказал я. – Так что держи ушки на макушке.