Я узнаю твой секрет
Шрифт:
– Успокойтесь, пожалуйста. Давайте сделаем так, я завтра попробую сходить в полицию снова. Ведь уже месяц прошел, а Ася так и не появилась нигде. А хотите, вместе пойдем? Я около пяти заканчиваю. Сразу за вами заеду и пойдем?
Лицо бедняжки засветилась от надежды.
– Да, конечно. Конечно, пойдем. Какая вы милая, деточка. Моя Ася такая же. Она никогда меня не бросала, а тут…
***
После ухода Ольги Дмитриевны я все-таки поужинала под пристальным взглядом моей хозяйки. Не знаю уж, о чем она думала в тот момент, но что-то явно ее тревожило.
– Марья
– Да я вот тут подумала, грешным делом. Но мне даже говорить как-то неудобно…
– Нет уж, говорите.
– Я про Асю. Что если папаша ее не просто так говорил?
– Я тоже об этом подумала. Но, с другой стороны, это же не повод не искать девушку. Может и правда с ней беда случилась?!
Спать ложилась с тревожными мыслями. Перед сном перешерстила интернет в поисках социальных сетей Аси. Но так ничего и не нашла. Надо же… в наше время сложно найти молодого человека без активности в сети. Таких практически нет. И вот Аси тоже нигде нет. Хотя возможно она прячется за каким-нибудь смешным ником и найти ее практически невозможно. Надо будет через друзей попробовать.
С другой стороны, если она живет в деревне, как говорит ее бабушка, то… да ладно, во всех деревнях давно есть интернет, а значит она просто обязана была где-нибудь да зарегистрироваться.
В общем промаялась я с такими мыслями некоторое время и, наконец, уснула.
***
Весь следующий день я разгребала бумаги в кабинете Петровича, на все лады кляня и его самого и его секретаршу. И за всеми этими делами чуть не позабыла про соседку. Опомнилась уже, когда вошла в дом. Бросила пакет со сменкой у порога и помчалась к ней домой. Минут десять звонила и стучала, но дверь так никто и не открыл. В тревоге вернулась домой, в это раз на пороге меня встретила заплаканная Никитична и я сразу поняла, что что-то случилось.
– Оленьку на скорой забрали. Она ко мне приехала часа два назад, вся синяя. Еле сипит что-то, а потом так страшно обмякла, я чуть не умерла. Второй инсульт, представляешь? Ох не надо было вчера ее тревожить, ой дура я…
– Да что вы такое говорите-то? При чем тут вы? Неужто без вас она не переживала? Вот и довела себя.
Но бабушка меня не слушала, все больше заливаясь слезами.
– Ну вот что! Слезами делу не поможешь. Сами видели, что бывает от сильных переживаний. Вы же не хотите так же? – я так грозно это сказала, что мои слова подействовали.
– Ох, ну и правда, чего я. Надо действовать немедленно, а не реветь. Какая же ты умница, Лизонька.
– Вот и славно. Я как раз в полицию пойду сейчас, попробую выяснить, что они там вообще делают.
– Вот и правильно. Иди милая, иди.
Я уже подошла к двери, как бабуля громко крикнула:
– Стой!
– Что такое? – я испугано обернулась.
– Поужинать бы…
– Потом, Марья Никитична, все потом. Вначале дело.
6
– А я вам говорю, у нас там ее бабушка умирает!
– Ну от меня-то вы чего хотите? Вы ей кто? Родственница? Покажите
– Я ей подруга и соседка. Бабушке в смысле.
– Это не то.
– Да что вы ж такие тут все что ли?! Вы понимаете, что у меня там человек умирает, а вы мне бюрократию разводите.
– Девушка, идите уже отсюда… ну детский сад, ей богу.
Я чертыхнулась. Хотелось кричать. Матом. Громко.
Но, естественно, не кричала, ибо мозги еще кое-какие все-таки сохранились.
– Что тут случилось? Кто так ругается? Ай-яй-яй, такая красивая и так ругается, – из кабинета напротив вышел мужчина в годах, одетый в гражданскую одежду, и поманил меня пальцем.
– Вы что хотели?
– Я хотела узнать, ищут ли одну девушку. Ее бабушка сегодня с инсультом попала в больницу, очень ждет внучку. Папаша пьет, не просыхая. Ему и дела до девчонки нет, а кто искать-то будет? – чуть не плача выдала я ему все как на духу.
Мужчина вздохнул, посторонился, пропуская меня в кабинет. Зашел следом.
– Давайте сначала.
Я и рассказала ему про Асю. Все, что знала сама, а это почти ничего.
– Ну а мы-то тут при чем? Это надо к тем ребятам ехать, в отдел по месту жительства. Там заявление напишите, что девушка пропала. Если, конечно, отец еще не написал. Хотя…
Он снова вздохнул, посмотрел на меня тоскливо, и махнул рукой.
– Месяц – это срок. Имейте ввиду.
– Ну так что делать-то?
– Что хотите… но у нас вам точно делать нечего. Все по месту прописки, пусть тамошние опера ищут.
***
Порадовать Никитичну мне было категорически нечем, а потому на все ее расспросы я говорила только одно – ищут. Ну а что я могла еще сказать?
А сама решила непременно наведаться в родное село Аси. Вот на выходных и съезжу. Придется правда с работы на одну смену отпрашиваться, ну да как-нибудь…
Вечер мы провели дома, впрочем, как и всегда. После сытного и вкусного ужина, Марья Никитична выставила на стол пироги с вареньем, и я только протяжно вздохнула.
– Ну так нельзя… Ну что вы со мной делаете?! И отказаться сил нет, и кто ж на ночь пироги-то ест?
– Умные люди едят. Чтоб значит утречком энергия была.
– Чтоб утром энергия была, нужно утром и есть…
– Это тебе сейчас наговорят в этих ваших интеренетах. Я тебе, как пожившая говорю, кто вечером голодный лег – утром злой проснулся. Народная примета!
И хитро так на меня посматривает.
– Марья Никитична, в последний раз, – пробормотала я с набитым ртом.
– Конечно-конечно, милая. А то как же…
Спать я и правда ложилась сытая, но вот буду ли теперь доброй-вопрос открытый. Не так давно мне удалось заметно похудеть и вот теперь вес грозил вернуться обратно.
***
В больнице меня ждали разъяренный Петрович и перевернутый вверх дном кабинет. Бумаги валялись буквально везде-на полу, на шкафу (уж как они там оказались мне невдомек), на пыльном подоконнике и даже в мусорном ведре. За подоконник мне кстати влетело отдельно и своими криками препод чуть не довел меня до слез.