Я в его клетке

Холодная осень, так хочется спрятаться от этой ужасной ветреной погоды, но надо отправляться в путь. Начинается страшный ливень, мама с девочкой подходят к огромным воротам, и звонят в дверь, как раздается лай собак. Через домофон, им отвечают.

– Вам назначено?

– Да, я звонила, это ведь Дом проданных душ? – посмотрела женщина на девочку, которая держала в руке куклу, и что-то ей напевала.

– Заходите, – заводит её охранник, и потом начинает обыскивать. – Паспорт давайте,

где ребенок?

– Так вот же она. Анжелина. Ну, чего ты там встала? Анжелина! – хватает её за косу и заталкивает во двор.

– Сейчас к вам спустится Марта…

– Мамочка, а куда мы пришли? Смотри, какой большой дворец! Криспи здесь должно понравиться.

– Хватит уже говорить с этой куклой, она не живая. Как же ты мне надоела, всё возишься с этой никчемной игрушкой, – закричала на свою дочку, а в этом время во дворе появилась женщина с зонтиком:

– Прошу за мной. Смотрите, какой ливень начался.

– Знаете, мы так долго вас искали… Чуть не заблудились. Ух, ты! Вся территория огорожена таким высоким забором!

– Напоминает тюрьму верно? Тщательно постарались, чтобы отсюда невозможно было сбежать. Вам принести чаю или кофе? Хозяин вас сможет принять с минуты на минуту. – улыбнулась Марта, и приблизилась к девочке, та снова схватилась за куклу, испугалась, что её отберут.

– Нам бы поесть если можно. С самого утра ни крошки во рту.

– Хорошо. Рафаэль, принеси нашим гостям салат из лангустов, и чизкейк, – снимает свои очки, и принимается осматривать ребенка.– Как её зовут?

– Анжелина… – нервно отвечает мать, будто что-то увиливает.

– А возраст? – снова помощница что-то черкает в своем блокноте.

– Так семь, как указывалось в вашей анкете. Да и еще вот все справки, она здоровая, нечем не болеет. Правда немного странная, разговаривает с куклой, но видимо девочки в её возрасте, все такие, – накинулась на тарелку с едой, и даже не потрудилась предложить дочке. А малышка шептала кукле, что дождь за окном так и не закончится.

– Анжелина, иди, покушай! Ты голодная? – спросила Марта, но та лишь спряталась в угол.

– Вы случайно не бьете своего ребенка? Почему она такая забитая? С этим могут быть проблемы. Но последнее слово за хозяином, я только задаю общие вопросы. Её отец, русский или иностранец?

– Конечно, русский. Предложил назвать её так в честь своей матери, я думала, что вообще родится мальчик.

– Как вы знаете, мальчиков мы не принимаем, нуждаемся только в настоящих леди, и если она понравится, тогда сделка будет подписана.Я увидела шрам у неё на лбу, это ваших рук дело? – снова Марта осматривает девочку с ног до головы.

– Подошла к качелям, я, что следить за ней должна? Ну, когда же он придет? – нервничала, так называя, мамаша, а девочка села на пол и обхватила свои колени руками. И тут на лестнице послышались голоса, видимо пришел тот, которого так долго заждались.

Марсель

Не

думал, что она так скоро приедет, ведь обычно матери сто раз подумают, прежде чем явиться сюда. Провожаю свою коллегу, как она подрывается с кресла.

– Вы Марсель Казановский? – её хриплый прокуренный голос раздражал, ну что же состоится довольно интересная беседа.

– Так и есть, не ожидал вас так скоро увидеть. Как я понимаю, вы приехали с дочерью. Прошу в мой кабинет.

Поднимаемся с ней на второй этаж, она всё не спускает взгляда с декора, еще бы наш дом принадлежал знаменитой династии. И после смерти отца всё управление перешла нам с братом, я довольно быстро повзрослел и вошел в этот бизнес.

– Надеюсь, Марта вас предложила кофе?

– Разумеется. Я бы не хотела откладывать наш разговор. Может, приступим к делу? – отодвигает стул и садится за стол, а я лишь снимаю свой пиджак, я всегда уважал официальный стиль, и в моем гардеробе присутствовало больше классики, хотя двадцатилетнему парню всегда приятно было повозиться в джинсах, и кожаной куртке.

– Так не терпится поскорее избиваться от дочери? – подколол её своим комментарием.– Может, всё-таки передумаете. А для вас я расскажу еще раз подробно про нашу корпорацию Проданных душ. Вы отказываетесь от своего ребенка, подписываете документ на лишение родительских прав. И с этих пор она вам больше не принадлежит. Иначе говоря, продаете её нам, отдаете её душу, и за это на ваш счет переводится десять миллионов рублей.

– Конечно, так и есть, я изучала тщательно информацию, перед тем как обратится сюда, – нервно теребит она свою сумочку, а я уже презирал её за то, что она так легко хочется проститься со своей дочерью.

– Как её зовут?

– Анжелина, не смотрите так, вы можете подобрать ей любое имя. Мне оно всегда не нравилось. И про возраст я вашей помощнице уже сказала. Ей семь, она родилась летом, помню, была такая ужасная жара, все пошли на речку, а у меня воды отошли. Мучилась целые сутки, лучше бы она умерла, – говорила с такой злостью, а я раскрыл папку, и стал вчитываться в резюме, где был указан вес, и все данные о младенце. Там было много справок, и как оказалось, она нечем серьезным не болела.

– И даже ветрянкой?

– Так я её в сад не водила, она у меня дома сидела! – гордо ответила мать, строит из себя порядочного родителя.

– Значит, вы с ней занимались? Читали? Писали? Рассказывали стишки? – закипел от гнева, не хочется брать недоразвитую девочку, с этим могут быть проблемы, нам требуются не только умные, но и безумно красивые, которые впоследствии вырастают, и работают на нашу корпорацию.

– Конечно, за кого вы меня держите?

– За мать, которая хочет продать своего ребенка. Давайте называть всё своими именами. Главный вопрос, у нее есть братья и сестры? – налил себе в бокал виски, не люблю такие моменты, когда приводят новеньких.