Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
Земной принц подолгу сидел у дверей в южное крыло, где находились принцессы, надеясь хоть одним глазком взглянуть на любимую. Но Луна была непреклонна, Минория отмалчивалась, игнорируя все его расспросы, а Селену он не решался просить об этом, так как ощущал жуткую вину за случившееся. Однако вскоре Деметра с сыном вернулись обратно на Терру, но послания от принца приходили в Серебряное Тысячелетие каждый день.
Принцесса Венеры присматривала за подругами, часами просиживая у их постелей с рукоделием в руках. Она расчесывала их волосы, уделяя особое внимание Серенити. Ее длинные волосы запутывались, когда лунная принцесса вдруг начинала плакать, метаться и бредить, зовя во сне Эндимиона. У Минории
Но вот прошел месяц, и Серенити открыла глаза одной из первых. Селена, ожидавшая этого момента, провела практически весь день рядом с дочерью, плача от облегчения. На душе у Минории тоже стало чуточку светлей. Окончательно она воспряла духом, когда очнулись и остальные принцессы. Девушка бегала от постели к постели, пытаясь уделить каждой подруге хоть немного внимания. Опасность отступила, хоть все они были слабы.
Лунная принцесса, лежа в постели, с грустью смотрела на Терру. Не было ни одного дня с момента пробуждения, чтобы она не спрашивала об Эндимионе. Селена зачитывала ей письма принца, и от этого Серенити впадала в большую меланхолию. Сердце королевы сжималось от боли за свое дитя, но она не могла ничего поделать. Принца на Терре держали дела политической важности, да и в любом случае Селена не допустила бы его к дочери до ее полнейшего выздоровления.
— Я хочу отправиться на Терру, — заявила она как-то раз, когда королева пришла навестить Серенити. Лунная принцесса сидела, утопая в подушках, а рядом с ней прикорнула уставшая Минория. Другие девушки дремали, но Серенити не желала спать, как бы ни настаивала ее мать, напротив — она утверждала, что оправилась в полной мере, чтобы отправиться в Иллюзион.
— Нет, Серенити, — строго ответила Селена. — На этот раз я не позволю тебе отправиться на Терру. Твои хранительницы еще слишком слабы, да и ты еще не окрепла в полной мере. Неужели ты забыла, что с тобой приключилось?
— Если не позволишь — я сбегу! — непокорно встряхнула головой девушка, и эта нотка протеста поразила королеву до глубины души.
— Что ты говоришь?! — ужаснулась королева. — Ты дерзишь матери?
— Я не могу без него, — тихо призналась Серенити, опустив голову. Две слезинки скатились по ее щекам. — Позволь мне отправиться к нему хоть на денек, мама. Прошу…
Селена промолчала. Поднявшись с постели, на которой сидела, она подошла к окну и задумчиво уставилась на диск сине-зеленой планеты. Сердце матери разрывалось от противоречий. С одной стороны, она хотела уберечь дочь от опасностей, которые таила в себе Терра, а с другой не хотела, чтобы ее Серенити страдала. Это был сложный выбор, и Селена должна была выбрать один из двух возможных путей. Третьего не дано.
— Ты понимаешь, на какой риск идешь? — тихо спросила королева, повернувшись.
Серенити кивнула:
— Я готова рискнуть ради любви.
— Видят боги, дочь моя, я не хочу отпускать тебя. Но если зовет сердце, я бессильна. Но ты отправишься на Терру в сопровождении Луны и Минории. Я напишу послание Деметре, чтобы она обеспечила вам дополнительную защиту. И только когда все условности будут соблюдены, вы отправитесь в Иллюзион.
— Спасибо… — Серенити слабо улыбнулась и положила свою голову на колени матери. Селена, вздохнув, стала перебирать тонкие пряди волос принцессы. Очередная разлука — и вновь во благо единственной дочери. Да, ее девочка выросла… Пришла пора принять это.
====== 26. Новый защитник ======
You’re the only one who matters, and the only one for me.
Now I’m lonelier than ever, only your love can save me.
I’ve wanted this forever, but I want you all for me.
You could put me back together, only your love can save me.
My Darkest Days_Save Me
С
Для Минако этот месяц был отмечен бешеным водоворотом событий, в который ее затянуло сразу после памятного выступления в клубе. Словно само небо обрушилось на девушку, не давая ей ни одной спокойной минуты, и Айно ломала голову, что тому причиной. Куда бы она ни пошла, что бы ни делала — повсюду по пятам следовали демоны. И так каждый день, на протяжении целого месяца. Создавалось впечатление, что у каждого демона была одна-единственная цель: уничтожить ее, стереть Сейлор Ви с лица земли. Костюм борца за добро и справедливость словно стал для нее второй кожей — так часто Минако приходилось перевоплощаться.
Айно перестала нормально высыпаться. Демоны, создания мрака, предпочитали вершить свои темные дела под покровом ночи, и Сейлор Ви порой возвращалась домой с рассветом, проклиная всех и вся. Вкус победы постепенно набил оскомину, и мечты Минако о любви и славе постепенно сошли на нет. На смену им пришли более низменные, банальные желания — скажем, просто выспаться. После сражений Айно была настолько измучена, что у нее едва хватало сил, чтобы переодеться и добраться до кровати, а на следующий день эта кабала повторялась. И снова. И снова. И снова.
А в одну из последних ночей, когда изнуренная Минако вернулась домой и повалилась в постель, ей вновь приснился сон о прошлой жизни. Серебряное Тысячелетие, балы, кавалеры, война, Металия… И Адонис. Все казалось таким реальным, словно во сне девушка вновь пережила все те далекие события, а потому, проснувшись поутру, Айно не почувствовала себя отдохнувшей. Да и сон таинственным образом таял, словно сахар в стакане чая. С каждой уходящей минутой, пока Минако лежала с закрытыми глазами, не решаясь покидать постель, образы меркли и выцветали, превращаясь в мираж. И как бы девушка ни силилась вспомнить внешность Адониса — тщетно. Он ускользал от нее, словно возвращаясь назад в страну грез.
Пошатываясь и отчаянно зевая, Минако поднялась с постели и направилась на кухню. По пути она пребольно ударилась плечом о дверной косяк, однако отреагировала на это довольно вяло, всего лишь потерев ушибленное место. Подойдя к кухонной стенке, она встала на цыпочки и наугад вытянула две коробки — одну с сухим завтраком, другую — с кошачьим кормом. Артемис тут же вбежал на кухню и запрыгнул на подоконник, усевшись там, словно примерный ученик в ожидании урока.
Айно, все еще продолжая спать на ходу, открыла коробки и рассыпала их содержимое по двум мискам — себе и коту. Тот даже облизнулся, предвкушая аппетитный завтрак. Минако поставила перед ним еду и уселась за стол. Взяв ложку, девушка, не мигая, уставилась прямо перед собой. Это оцепенение со стороны было больше похоже на сон с открытыми глазами. Невольно на ум приходило сравнение с лунатиками — настолько невыразительным было в тот момент лицо Айно. Мысли ее были путанными и обрывочными, картинки в голове Минако вспыхивали и гасли, собирая воедино осколки утекающего сквозь пальцы сна.