Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
Хино и ее дедушка жили в небольшом домике, что находился за остальными зданиями храма. Места там было не так уж много, но девушка не жаловалась. Она добровольно покинула комфортабельный загородный дом, где жила с отцом — видным политиком, и поселилась с дедушкой — священником-синтоистом. Несмотря на странности этого маленького, но моложавого человечка, Рей была искренне привязана к нему. Окружающие порой сомневались, кто же из этих двоих старше по уровню психологического развития — чудаковатый лысый старичок без определенного возраста или его строгая внучка. Казалось, дедушка Рей в душе так и остался подростком — игра гормонов, бесшабашность, задирание девчонок, эмоции через край… И если по отношению к четырнадцатилетнему прыщавому подростку это было еще нормальным явлением, то для дедушки, потерявшего
Поначалу Хино мучительно краснела, когда дедуля щипал посетительниц храма Хикава за мягкие места и, подмигивая, предлагал оставаться работать в должности мико. Но девушки, нервно посмеиваясь, качали головами и торопились как можно быстрей покинуть храм. Повзрослев, Рей стала прикрикивать на дедушку, чтобы он прекратил свои глупые выходки. Естественно, престарелый Казанова слушал внучку вполуха, продолжая приставать к молодым красавицам. Не обходил своим вниманием он и подруг Хино, обещая последним чуть ли не райское удовольствие от повседневных обязанностей служительниц храма. Но те лишь вежливо отмалчивались, улыбаясь, пока Рей раздраженно закатывала глаза.
Работа в храме была не из легких, ведь Хино приходилось совмещать и учебу, и обязанности мико. А уж когда раскрылась ее сущность Сейлор воина, так и вовсе дел стало невпроворот. Однако, несмотря на все это, Рей находила время и для развлечений, и для встреч с подругами. Повсюду ей сопутствовал успех, и только в личной жизни брюнетке не везло, и причиной тому был взрывной характер Хино. Импульсивная девушка не боялась говорить правду в глаза или напрямую высказывать свое отношение к тому или иному человеку. Это отпугивало потенциальных кавалеров, ведь далеко не всем нравилась горькая правда. А те, кто все же рискнул познакомиться с экзотической красотой Рей ближе, зачастую получали от ворот поворот, так как Хино была чересчур требовательна к тому, кто находился рядом с ней. Казалось, у знойной брюнетки уже давным-давно составлен список качеств, которыми должен обладать идеальный парень, и она примеряла его к каждому из кавалеров. Но, увы, таких не встречалось, и вскоре Рей махнула на это рукой. Ее разочарование было настолько велико, что количество отвергнутых воздыхателей превысило число счастливчиков. Постепенно с Хино перестали знакомиться вообще и говорили о ней не иначе, как о злюке, зазнайке и гордячке. Это ранило Рей, но она была слишком горда, чтобы показать это. И тогда девушка нашла для себя способ отвлечься — музыку.
Будучи школьницей, Рей разрывалась между желанием стать актрисой, певицей, моделью, композитором и Бог знает, кем еще. В итоге выбрала музыкальную стезю, ни разу не пожалев об этом. Ощущение, когда под пальцами рождается музыка, ложась нотами на чистые листы тетради, было непередаваемым. Перед Хино словно опускалась ширма, и девушка невольно становилась первооткрывательницей каждого звука, каждой нотки. Это было чудо. Рей могла творить ночи напролет, забывая о сне, но результат всегда превосходил все ее ожидания. Каждая песня была ее детищем, ее плотью и кровью; и Хино, подобно матери, выпускала свои творения в большой свет, на суд окружающих.
«А отец думал, что у меня ничего не выйдет!» — невольно подумала Рей и, покрепче перехватив древко метлы, приложила в два раза больше усилий на выполнение работы, вымещая свою злость и обиду на родителя, что никогда ее не понимал.
В детстве всем девочкам кажется, что лучшего отца, чем ее собственный, не найти. Поначалу и в глазах малышки Рей он был самым умным, самым красивым и чуть ли не всемогущим. Показать фокус с исчезновением пальца, приготовить клубничное парфе или почитать сказку на ночь — много ли надо дочери, чтобы отец выглядел в ее глазах героем? Однако эти моменты были единичными в жизни маленькой девочки, так как мистер Хино являлся видным политическим деятелем и мог подолгу задерживаться на работе. Он возвращался домой слишком поздно, когда Рей уже спала, а уходил рано, когда она еще спала. Бывало, мистер Хино днями не появлялся дома. Ходили слухи, что у него появилась другая, но мужчина оправдывался, что все это издержки жизни политика. Он предпочел карьеру семье и не скрывал этого.
Его жена,
Пальцы Рей непроизвольно, до боли, сжали метлу, а на глаза навернулись слезы. Она вспомнила еще один момент своей жизни, что в памяти Хино был неотрывно связан с предательством отца — смерть матери. У Рисы было слабое сердце, и постоянные переживания вымотали ее окончательно. Однажды миссис Хино просто прилегла отдохнуть в обеденный час и не проснулась… Шестилетняя Рей до вечера ждала пробуждения матери, но так и не дождалась. А когда прикоснулась к ней, пытаясь разбудить, то обнаружила, что ее рука холодна, как лед. Рей осталась одна в огромном доме с умершей матерью, не зная, что делать, кого просить о помощи, кому позвонить, на худой конец… От страха и осознания, что матери больше нет, девочка разрыдалась, уткнувшись в плечо Рисы. Он плакала так до тех пор, пока не заснула рядом, обессиленная, с опухшим от слез лицом.
Проснувшись поутру с отчаянной надеждой, что все произошедшее вчера не более чем сон, маленькая Хино вновь прикоснулась к матери, безуспешно пытаясь разбудить ее. Но восковое лицо покойницы и ее посиневшие губы говорили об обратном. Тонкий лучик надежды угас в сердце Рей, но она больше не плакала. Дрожа от пережитого стресса, девочка с большим трудом открыла дверь и, в чем была, помчалась к дедушке. Она понимала, что должна была додуматься до этого раньше, благо храм Хикава располагался неподалеку, всего в одном квартале от дома Рей, но неверие в произошедшее поддерживало ее до последнего.
Остальное она помнила смутно: как кинулась к дедушке, дергая его за одежду и умоляя помочь; как тянула его за собой бессвязно бормоча что-то о маме, что та не просыпается, о холодных руках и белом, как снег, лице… Известие о смерти дочери подкосило священника, он словно стал старше на несколько лет от гнета горя, свалившегося на его, но дедушка не мог показать этого Рей, что так отчаянно нуждалась в поддержке. Это еще сильнее укрепило узы между ними.
Мистер Хино не явился даже на похороны жены. Ему сообщили об этом как раз в тот момент, когда политик садился в частный самолет, направляясь в США на очередную политическую встречу. Но даже столь скорбное известие не заставило мужчину изменить свои планы, и когда Рей не увидела отца на похоронах, то возненавидела его настолько сильно, насколько было способно детское сердце. Его поступок она называла не иначе, чем предательством. И там же, на могиле матери, она поклялась сама себе, что никогда не будет плакать, ведь нет в мире ничего страшнее, чем смерть самого близкого человека. За эти пару дней Хино словно стала старше и мудрее, и яркие цвета беззаботного детства померкли.
В тот же день Рей перебралась к дедушке в храм Хикава. А когда отец девочки вернулся и обнаружил пустой дом, то сразу же отправился в дом свекра. Он долго спорил с отцом покойной жены, убеждая отдать ему дочь, но дедушка Рей упорно стоял на своем, не обращая внимания на угрозы мистера Хино подать в суд. В конце концов, устало махнув рукой, священник позвал девочку, что все это время сидела в другой комнате.
— Выбор за тобой, Рей, — сказал он. — Хочешь — оставайся здесь, хочешь — возвращайся домой, к отцу.
— Здесь мой дом, — не по-детски твердо ответила девочка, бросив гневный взгляд на мистера Хино. — Я никуда с ним не поеду!
Топнув ножкой, Рей гордо удалилась. Отец ее нахмурился, и на его скулах заходили желваки.
— Пусть будет так, — процедил он. — Но не думайте, что я просто так оставлю дочь.
Дедушка Рей ничего не ответил на это, и мистер Хино, развернувшись на каблуках, покинул новое прибежище маленькой Хино.
Время шло, а обида на отца не утихала. Утверждение о целебном свойстве времени не работало по отношению к Рей. Возможно, дело было в том, что мистер Хино появлялся в ее жизни с завидной частотой, подогревая ненависть в душе девушки своим ложным интересом к ее настоящему и будущему.