Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
Лицо ее было безмятежно-расслабленным; густые темные ресницы, словно два веера, ложились на нежные щеки. Дыхание — едва различимым, а голова на удивление легкой. Даже тело, казалось, становилось невесомым, словно беловатый дымок, вырывающийся наружу через отверстие в крыше.
— Все… Что… Движется… Ко… Мне… Пусть… Движется… Обратно… Обратно… Обратно… — едва слышно произнесла мико заветные слова и распахнула глаза. Не мигая, она уставилась на пляшущее перед ней пламя, вглядываясь в причудливый танец огня. Оно отражалось в глубоких темных глазах Рей двумя живыми искрами.
— Сон…
Над очагом словно пронесся порыв ветра, и на мгновение Хино почудилось, что она видит среди языков пламени женское лицо, незабвенные черты которого навеки жили в ее сердце. Мико вздрогнула, но не решилась прервать сеанс. Едва дыша, она смотрела на сотканный из огня лик, ожидая чего угодно и, наконец, услышала слова, сливавшиеся с треском обращающегося в пепел дерева:
— Берегись… Гнев.
И вновь порыв ветра пронесся над Рей, ударив в лицо горячим воздухом, и девушка, словно во сне, увидела бешено мелькающий калейдоскоп картин будущего: сражение, демонов, кристалл, похожий на алый рубин… И багровую пелену, застившую глаза и сковавшую тело невидимыми оковами. Всего на долю секунды на Хино накатил горячий гнев и схлынул, подобно волне, омывающей морской берег. Сердце Рей бешено заколотилось, и она, не ожидая подобного видения, едва не упала на спину.
Но тут дверная створка, оклеенная тонкой рисовой бумагой, отъехала в сторону, и солнечный свет вместе с пением птиц ворвался в помещение, разгоняя марево:
— Мисс… э-э-э… Рей, мне нужна ваша помощь. Ваш дедушка сказал, что у вас есть антисептик, ну и… — раздался заикающийся голос недотепы Юичиро, и Хино повернула голову, уставившись на замершего у порога молодого человека.
— Итак, если ты все же стал учеником в этом храме, запомни первое правило: никогда не заходи сюда во время моей медитации, — медленно произнесла девушка, все еще находясь во власти тревожных видений.
— Хорошо, — поспешно кивнул Кумада, и Рей не удержалась от удовлетворенной улыбки.
— Что там у тебя? — поднявшись с места, мико подошла к Юичиро, оттесняя молодого человека от порога и задвигая створку — подальше от любопытных глаз.
— Э-э-э… ну… Я разбил лоб, — смущенно разведя руками, ответил горе-ученик.
Рей вздохнула:
— Все ясно. Дедушка учил тебя прыгать с лианы на лиану, так? И одна из них не выдержала?
— О, да! Он сказал, что ученик священника должен уметь все, вот я и… Точнее, я врезался в дерево… А как вы догадались? — прервал торопливый рассказ Кумада, во все глаза уставившись на брюнетку.
— Ты не первый. И, надеюсь, последний. Дай взглянуть на твой лоб, — махнула рукой мико, ясно дав понять, что сейчас не время для пространных пояснений. Подняв руку и откинув челку Юичиро назад, она, нахмурившись, уставилась на налившуюся лиловым кровоточащую шишку.
«Симпатичный…» — пронеслось у Рей в голове, когда она, убирая руку, быстрым взглядом окинула бледное, скуластое лицо молодого человека. Его карие, словно у щенка, глаза смотрели на Хино с немым обожанием, и это не могло не затронуть тщеславие красотки.
Позже,
Бросив взгляд на часы, Хино сунула в руки Юичиро ватный диск, пропитанный перекисью и, отряхнув руки, выпроводила горе-ученика прочь со словами:
— Мне пора собираться. Иди-ка к дедушке, скажи, чтобы дал тебе какую-нибудь работу. Ушиб не смертельный, так что сегодня ты на собственном опыте узнаешь, что такое работа в храме, — закрыв за ним дверь, негромко добавила, обращаясь, скорее, к себе: — Надеюсь, быстро передумаешь и… — и вдруг, хлопнув себя по лбу, вновь распахнула дверь и выкрикнула вслед удаляющемуся молодому человеку: — Не забудь привести себя в порядок!.. От тебя ужасно воняет, — пробубнила она, чуть поморщившись. Хлопнув дверью и пару раз повернув ключ в замке, девушка принялась собираться на встречу с подругами.
Спустя час Рей, Мако и Ами сидели за тем же столиком в кафе, что и в прошлый раз, отдавая должное фруктовым коктейлям и соблазнительному ванильному мороженому с шоколадной стружкой. Усаги по каким-то фантастическим причинам прийти не смогла, и девушки подшучивали, что она еще долго будет от досады рвать оданго. Зато у подружек появилась возможность вволю обсудить Айно и грустную историю с любовным треугольником.
— Как Минако? — поинтересовалась как бы невзначай Мако, отправляя в рот ложечку мороженого.
— Странный вопрос, — фыркнула Рей. — Отчего бы тебе самой у нее не спросить?
— Ну, — протянула Кино, смущенно почесав нос, — я, откровенно говоря, запуталась в подругах. С одной стороны, мне жаль Минако; с другой — я рада за Усаги. Она ведь тоже моя подруга, и знаю я ее гораздо дольше – еще со школьных времен.
— Ну, это понятно, — проворчала Хино. — Я догадывалась об этом. А ты, Ами? Ты же была подругой Айно еще с начальной школы?
Мицуно потупилась:
— Мне стыдно, но…
— Ясно, — протянула Рей. — Ты заняла ту же позицию, что и Мако. Понятно. Хороши подруги, ничего не скажешь.
— Но это не значит, что мы любим ее меньше! — воскликнула Ами, словно пытаясь реабилитировать себя в глазах Рей. — Пойми же: тяжело сделать однозначный выбор…
— К тому же, Минако уже сделала свой, как бы это ни было печально, — вставила Мако. — И уж не ты ли, Рей, была больше всех обижена на нее?
— Не отрицаю, — вскинула голову Рей. — Но у нее наступил тяжелый период жизни, Айно требовалась поддержка. Нет, я все же немного злюсь на Минако и на ее никому не нужные принципы, но отвернуться от подруги в критический момент ее жизни я была не в силах.