Я в любовь нашу верю...
Шрифт:
— Все будет в порядке, — констатировала она, посмотрев на Усаги, но та едва ли услышала ее.
— Мамору! — наконец-то Сейлор Мун смогла броситься к любимому, лихорадочно ощупывая его лицо и тело. — Боги! Ты же весь в крови! И рубашка порвана! — Усаги задрожала, касаясь кончиками пальцев окровавленной ткани на плече, от которой остались одни лоскуты. На глаза ее навернулись слезы. Страх потерять Мамору парализовал ее, сковывая волю.
Чиба перехватил ее руки и опустил вниз, твердо глядя в глаза Цукино:
— Я в порядке. Исцеляющая сила Лунного Жезла подействовала и на меня. Видишь? Ни одной царапины.
— И правда! —
Усаги порывисто обняла Мамору, прижавшись щекой к заскорузлой от крови рубашке, и разревелась от облегчения, не в силах более сдерживаться. Чиба закатил глаза и отстранил ее со словами, не лишенные здравого смысла:
— Пора уходить, Сейлор Мун. То, что сюда никто не сунул нос, пока шла битва, иначе чем чудом не назовешь. Мы и сейчас рискуем быть обнаруженными.
— Ты прав, — шмыгнула носом блондинка, поднимаясь на ноги, но не отпуская Чибу. Так они и побежали прочь, держась за руки и на ходу принимая земной облик. На щеках Усаги засыхали слезы, смешанные с кровью Мамору, и Чиба со вздохом протянул ей свой носовой платок:
— Вытрись, а то людей испугаешь, — с едва заметным раздражением в голосе произнес он.
Усаги поспешно прижала платок к лицу, когда они, поднявшись по лестнице, вышли в запруженный галдящими студентами холл университета. Мамору поплотнее запахнул на себе твидовое пальто и потянул за собой Цукино, стараясь покинуть обитель знаний как можно скорее. Ами и Мако шли чуть позади; к счастью, их компания не приковала к себе ненужного внимания, и лишь оказавшись за пределами университета, Мамору смог вздохнуть спокойно. Отчего-то захотелось курить, хоть он в жизни в руках сигарет не держал. Видимо, сказались последствия пережитого потрясения.
— С тобой точно все в порядке, Мамору? — Усаги с мольбой взглянула на любимого, положив руки ему на плечи. Чиба никак не отреагировал на ее ласку, глядя куда-то поверх ее головы. — А давай поедем к тебе домой? — весело предложила она, подмигнув. — Закажем пиццу, посмотрим что-нибудь веселое по телевизору…
— Не стоит, — перебил ее Чиба. — Все, чего я хочу — это вдоволь выспаться.
Цукино как-то поникла, но затем, встряхнув головой, одарила парня задорной улыбкой:
— Да, конечно! Понимаю — пережить такое… Ну, ничего! В следующий раз обязательно все наверстаем, так ведь?
Мамору кивнул, но ничего не ответил. Даже не попрощавшись с девушками, он развернулся и зашагал прочь.
— Я завтра приду! — крикнула Усаги, взмахнув рукой, но Чиба даже не оглянулся.
Улыбка на лице Цукино угасла, и она медленно опустила руку. Ами и Мако, заметив это, переглянулись.
— Какой-то он странный, — высказалась Кино, сунув руки в карманы.
— И не говори, — поддакнула Мицуно, но Усаги перебила их:
— Ничего странного! Просто… Он устал. Да, устал! — горячо закивала девушка, словно пытаясь убедить в этом не подруг, а саму себя.
— Возможно, — пожала плечами Ами, — мы и ошибаемся. В любом случае, завтра ты сама убедишься, в порядке ли он.
Цукино вздохнула и одарила девушек улыбкой:
— Почему бы и нет? А пока… Не зайти ли нам в вон ту кафешку и отметить очередную победу чем-нибудь сладким?
Возражений, естественно, не последовало.
Мамору стоял напротив зеркала, пристально вглядываясь в свое отражение.
«И все-таки мне крупно повезло, что на меня не повлияла царапина первородного греха, — подумал Чиба, улыбаясь уголком рта своему отражению в зеркале. — Видимо, я особенный. Ну и Сила Луны сыграла свою роль. Или же Гордыня блефовала? В любом случае, я чувствую себя превосходно…»
Мог ли он предположить, как сильно ошибался?
Комментарий к 31. Синий кристалл: Гордыня *Акибаре (с яп.) – бабье лето
В этой главе очень много элементов научной фантастики. Прошу прощения у тех, кому это пришлось не по вкусу — так требовал сюжет. Но все же прошу обратить на космические изыскания особое внимание. Надеюсь, фанаты СМ нашли в них пищу для ума :)
Буду рада видеть вас в группе, посвященной фанфику: https://vk.com/selia_meddocs_group
Арты, иллюстрации и дополнительные материалы к “Я в любовь нашу верю...” – здесь.
====== 32. Падение Таскедо Маска ======
Something ugly this way comes,
From my fingers, sliding inside
All these blessings
All these words
God lives underneath your covers
Search for pleasure,
Search for pain
In this world, now I am undying.
I unfurl my flag, my nation helpless.
Black, black heart…
Muse (David Usher) _Black, Black Heart
Идеальных людей не существует точно так же, как не существует абсолютного добра или абсолютного зла. В любом, даже в самом светлом и положительном во всех отношениях человеке есть некая червоточина, изъян, что может порождать темные мысли и желания. Другой вопрос — сможет ли человек обуздать их, отгородиться от своей темной стороны натуры. Зародыши семи первородных грехов сидят не только в сердцах носителей кристаллов, но и в каждом смертном; но один присутствует практически в каждом, живущем в этом мире, и имя ему гордыня. У нее множество названий и смысловых оттенков; один из них — гордость. Она как соль: жизненно необходима в умеренных количествах и опасна в избытке. Да, от чувства собственного достоинства до высокомерия всего один шаг, и только сам человек решает, стоит ли преступать его.
Мамору сделал этот шаг уже давно. Первородная Гордыня своим вмешательством лишь подтолкнула парня к краю пропасти, и только небо знало, когда он сорвется с обрыва и полетит навстречу мраку и таящейся в ней неизвестности. Берилл с нетерпением ожидала этого момента, ибо только так могли сбыться ее давние чаяния и темные мечты.
Королева любовно поглаживала кончиками ногтей хрустальный шар, наблюдая за спящим Мамору. Сон его был беспокойным, тень тревоги пролегла на волевом красивом лице, словно он чувствовал, что за ним наблюдают. Чиба застонал и вцепился пальцами в одеяло, бессознательно сминая его; однако прошло всего мгновение, и черты Мамору расслабились. Впрочем, темная печать гордыни продолжала лежать на нем, и даже безмятежность сна не смогла ее разрушить.