Я вам что, Пушкин? Том 1
Шрифт:
Брови моей собеседницы в удивлении взметнулись вверх.
— Что-что ты сделал?
— Проехали. Скажем, привел себя в вертикальное положение. Но в ванную все равно заскочил, без душа по утрам не могу. И тогда тут никаких приветов не было. Чистое зеркало, даже совсем не заплеванное зубной пастой. Потом быстро схавал приготовленный тобой завтрак… отлично, к слову, получилось, вкусно и нажористо.
Моника лишь задумчиво кивнула. Но по тому, как порозовели ее щеки, я понял, что похвала ей по душе пришлась. Хороший знак. Может, теперь, когда она узнает, где ее обожаемый Гарик ночевал, то не
(да, членовредительство было бы особенно неприятно, согласись. в нынешней ситуации этот элемент твоего организма весьма ценен)
— Потом помчал в школу. Там ничего из ряда вон не происходило. До того момента, как ты устроила мне скандал в коридоре и все заседание клуба пошло по п… кхм… не по плану.
По тому, как она мстительно сверкнула глазами, я понял, что поторопился. Может, кровопролитие еще и произойдет. Но вещи-то надо своими именами называть.
(ну так и сказал бы тогда, что клубная тусовка по пизде пошла, а не подбирал цензурный вариант, Гарик, двойные стандарты у тебя)
— Когда ты по-английски свалила в закат, я закрыл аудиторию, и мы с Саёри домой пошли. А по дороге жахнул ливень, и нам пришлось зайти в кафешку. Обсохнуть там, обогреться, хавчика перехватить, и все такое. А дальше ты уже все знаешь…
— Не все, — возразила Моника, — почему ты у Саёри остался на ночь, м?
Вот. Вот оно. Ничем не прикрытая ревность. Она даже не старалась ее спрятать, обида из голоса так и хлестала. Я осторожно присел на корзину для белья и привалился к стене — мышцы спины после беготни по лесу давали о себе знать тупой болью. Хорошо еще, что Гару тощий. Если б я в своем исходном теле попытался такой трюк провернуть, крышка бы надвое переломилась.
— Я ж говорю, она себе вирус на комп посадила, надо было его оттуда вытравить и все почистить. До позднего вечера провозился с ним. И где она только умудрилась вымогателя цепануть? Поэтому и не пошел домой по темноте.
— Бедняжка, — язвительно проворковала Моника, — тебе же такой долгий путь предстоял! Тридцать миль пешком по заснеженной тундре! Не в соседний же дом перебежать, правда?
Вот зараза. Чисто Нацуки, только с более прокачанным словарным запасом.
— Ладно, — признал я, — мне просто было влом. Устраивает тебя такой ответ?
Она вздохнула и вновь наклонилась к зеркалу. Постучала ноготком по буквам.
— Хоть вероятность этого и довольно низка, спросить все же стоит… Гарик, как у тебя с психическим здоровьем?
Я чуть не рассмеялся в голос. Наконец-то кто-то заметил слона в комнате и из ружья по нему бахнул. Как у меня с кукухой? Да вот даже не знаю, что и сказать. Из своей родимой московской халупы я внезапно обнаружил себя в чужом доме, чужом мире и чужом теле. А еще пробудился неуемный, не затыкающийся ни на секунду внутренний голос, вставляющий свои ценные мнения по поводу и без. Да любой психиатр свои яйца в капкан засунет, лишь бы только со мной минутку пообщаться. Может, по итогам исследования даже болячку в мою честь назовут, и тогда я войду в историю. Хотя нет, не войду. Вляпаюсь.
— До недавнего времени думал, что все зашибись у меня с ним, Мони, но сейчас уже даже
— Юри как-то принесла на собрание книжку, — Моника включила воду и выдавила на руки капельку жидкого мыла. Запахло химозным подобием лимона, — сказала, что она для всех подойдет, потому что это не ужасы и не фэнтези, а «д-д-детектив»
Мне совсем не понравилось, с каким презрением она сымитировала заикание Юри. Пусть даже получилось артистично. Но моего недовольства глава клуба не заметила.
— На поверку детектив оказался лишь оберткой, под которым прятались низкопробные пугалки, — продолжала вещать она, — звучит знакомо, не правда ли? Только в нашем случае эти пугалки завернули в симулятор свиданий…
— К чему клонишь-то? — перебил я.
— Гарик, не торопись, я, конечно, уже поняла, что ты не большой любитель… прелюдий, но все же. Сюжет рассказывал о детективе, который берется за раскрытие серии убийств в маленьком городке. Детектив задействует все свои навыки, чтоб вычислить преступника, но тот как будто все время впереди не на один, а на десять шагов. Заметает следы, убирает свидетелей, даже приблизительной внешности его никто не знает. Словом, ничего особо выдающегося, — Моника наморщила нос. Снова презрение, — думаю, ты после всего услышанного и сам смог бы предугадать местный сюжетный поворот.
— Убийцей был сам детектив? — предположил я.
Угадал. И награду за смекалку получил. Она шагнула ко мне и чмокнула в губы.
(наверняка у госпожи президента поубавилось бы рвения относительно тебя, если б она узнала, что ты сегодня делал с Юри, не считаешь? кстати, у меня идея! давай их сравним. кто лучше?)
— Вот видишь, не зря я в тебя верю, Гарик, — похвалила Моника, — ты умный парень, хоть иногда и демонстрируешь обратное всеми силами. Детектив действительно и был тем самым преступником, которого пытался поймать. Вот я и думаю…
— Что ты думаешь? — поинтересовался я, — что я с катушек слетел и сам намалевал эту штуку?
Она взяла меня за плечо. Любят местные девки это дело, очень уж народ тактильный попался, чесслово. Видать, личные границы не очень-то строго соблюдаются. А может, Моника просто считает, что ей можно, раз она уже в самых разных местах меня… кхм… потрогала.
— Я же говорю, вероятность этого низкая, но она есть. После того, как ты хлопнулся в обморок в кладовке, такие происшествия не из ряда вон. К тому же это не первая странность с зеркалом — раньше ты упоминал, что было видение…
— Да, — напомнил я, — видел Юри за спиной.
Моника кивнула.
— Вот. Что-то вполне могло послужить триггером для очередного эпизода. Либо вчера утром перед школой, либо сегодня, когда вернулся… — последнюю часть фразы она произнесла словно через силу, — … от Саёри.
И снова презрение. Откуда она только берет его в таких количествах? Я поднялся с корзины и потер указательными пальцами виски. Если владельцы анимешных гаремов в таком цейтноте каждый день проводят, то этим несчастным не завидовать надо, а пожалеть от всего сердца. Ни один даже до тридцатника со столь бешеным уровнем напряжения не доживет. Откинется от истощения — умственного и физического.