Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд
Шрифт:
Кивком дав понять, что разделяю его точку зрения, интересуюсь:
– Чисто из любопытства, Михаил Дмитриевич: были ли у нашего Генштаба планы ударить в спину Гитлеру, в случае если Вермахт завязнет на «Линии Мажино», как Красная Армия на «Линии Маннергейма»?
– Нет, Иосиф Виссарионович. Таких планов я пока в архивах не нашёл.
Не мог не подумать про советских генштабистов и про политическое руководство заодно:
«Лабухи конченные! Эх… Мне бы попасть на годик-полтора раньше, я бы так Адольфу вдул – шары бы у него из орбит выскочили и, через
Вслух же:
– Понятно… Значит, нам остаётся лишь глухая оборона с короткими, неглубокими контрударами при благоприятных обстоятельствах.
Мой Заместитель с готовностью подтвердил:
– Конечно! Наступательную войну можно вести лишь при следующих условиях…
– Пункт «а»: обладая большей чем противник, или хотя бы такой же маневренностью. Маневренность позволяет выбирать время и место удара.
– Пункт «б»: обладая господством или же хотя бы равенством в воздухе. Это условие, позволяет скрытно производить сосредоточение сил перед переходом в наступление и наносить удар внезапно. Имеется ещё множество условий, но эти два – главные.
«Разжёвывать» мне не пришлось, я и так всё прекрасно понимаю.
Первое относительно успешное наступление Красной Армии под Москвой, было возможно по причине катастрофического снижения маневренности Вермахта по причине осенне-зимнего бездорожья и нелётной погоды. Коренной перелом под Сталинградом, по большей части, стал возможен тоже из-за этих же двух условий. Ну а летние наступления РККА второй половины войны, стали возможны благодаря поставкам автомобильного транспорта по Ленд-Лизу - из-за чего маневренность советских войск превысила таковую же у германских и, советские генералы получили возможность выбрать место и время для удара. Везде быть сильным - невозможно в принципе и, брешь в обороне всегда отыщется. И, тогда с десяток лёгких «Т-70» на коммуникации – будут сильнее, чем сотня тяжёлых «Тигров» на переднем крае.
Ну и из-за снижения активности «Люфтваффе» на Восточном фронте, в свою очередь - из-за массовых бомбардировок германских городов авиацией союзников.
Не забываем: против Третьего Рейха воевала Антигитлеровская коалиция, а не один единственный Советский Союз.
***
Отодвинув в сторону самовар, вазочку с печеньем и кружки-чашки, расстилаю на столе карту западных районов СССР:
– И что мы с вами оборонять будет, товарищ маршал СССР? Укрепрайоны «Линии Сталина»?
Как известно, строительство расположенной непосредственно на границе «Линии Молотова», в «текущей реальности» прекращено моим волевым решением.
Тот, открыто пренебрежительно усмехнувшись:
– Прошлогодняя компания во Франции показала, что «топтаться» перед «линиями» – даже носящие столь высокие имена, германская армия не будет.
Догадываясь про что он, но тем не менее «включаю тупого»:
– А перед чем она – германская армия, будет «топтаться»?
Тот в свою очередь достаёт из имеющегося при нём «совнаркомовского»
– А вот будьте любезны посмотрите сюда, товарищ Верховный Главнокомандующий… Что Вы здесь видите?
Не выходя из образа, тычу пальцем в карту:
– Я вижу здесь Брестскую крепость-герой, которую наши оставленные без всякого руководства воины - обороняли едва ли не месяц в окружении. Германцы тогда впервые получили звонкий щелчок по носу и поняли…
Побольше пафоса, побольше:
– …Что здесь вам, не там!
Бонч-Бруевич с ехидцей:
– Не прикидывайтесь идиотом, Иосиф Виссарионович! Вам это не идёт.
Махнув рукой:
– Я не Сталин, мне можно! Да к тому же прикидываясь - как Вы выразились «идиотом», легче спровоцировать на откровенность. Что у меня вроде бы неплохо получается в данный момент.
Посмеялись, затем мой Заместитель спросил прищурившись:
– А германцам, чтоб взять ту «Брестскую крепость-герой», приходилось прибегать к применению тяжёлых систем вооружения? Или они по нашему обыкновению – взяли её «на штык», как суворовские чудо-богатыри - Измаил?
«Образ» куда-то моментально исчез и, я неподдельно возмущаюсь:
– Какой-такой, к такой-то матушке Геббельса, «штык»?! В Вермахте уже давно даже штыковому бою не учат. По крепости херачила тяжёлая артиллерия – включая старые чешские 305-мм мортиры «М-11» и новейшие германские 600-мм мортиры «Карл». На неё скидывали 1800 килограммовые авиабомбы и обстреливали из шестиствольных реактивных установок… И это не считая полевой артиллерии и миномётов и, взрывчатки закладываемой в уже развалины, сапёрами.
Мощь германской артиллерии, произвела на старого маршала неизгладимое впечатление. Достав платок, он вытер вспотевшую от духоты в помещении и горячего чая лысину и, переспросил:
– Шестьсот миллиметров? Это сколько в дюймах…? Не может быть!
Двуперстно крещусь:
– Крест на пузе! Часть мортир «Карл» даже, имела стволы все шестьсот сорок миллиметров. Но я не уверен, что они использовались против Брестской крести в сорок первом году… А вот против Севастополя в сорок втором – это точно.
В который раз уже протирая очки, мой собеседник задумчиво:
– Калибр шестьсот миллиметров – это очень серьёзно!
– Куда уж серьёзней…
Затем, показывая на район самого города Бреста, товарных станций на севере и мостов через реки на юге:
– Как Вы думаете, товарищ Верховный Главнокомандующий: если наши воины будут оборонятся здесь – будут ли германцы применять против них все эти – старые и новые мортиры, почти двухтонные авиабомбы и реактивные установки?
Не задумываясь:
– А что им ещё остаётся делать? Не брать же всё это, как Вы выражаетесь «на штык». Снесут всё это до уровня фундаментов и двинутся дальше на восток.
– И сколько им времени потребуется, чтоб «всё снести»?
– Недолго, это же не крепость.