Я — ваши неприятности
Шрифт:
— Вы в подъезде столкнулись? — поинтересовалась Серафима.
Владимир Петрович хмыкнул и ответил миролюбиво:
— Не угадала. Налицо тайный сговор.
— Интересно. С чем пожаловали?
— А просто так нельзя?
— Просто так мне недосуг. Скорбит душа. С мебелью прощаюсь.
— А я, можно сказать, по делу, — заговорил Илья Сергеевич, наблюдая за тем, как Серафима ставит цветы в вазу. — Хочу вам предложить работу у себя.
— С чего это вдруг? — очень натурально удивилась тетушка.
— Мне нужен хороший специалист.
— Хороший
Серафима села в кресло, сверля Илью Сергеевича взглядом.
— Чаю хотите? Лика организует.
— Нет-нет, спасибо, — отказался Тарханов, чем очень меня порадовал, подниматься с дивана совершенно не хотелось.
— А ты чего это домой не спешишь? — накинулась тетушка на Владимира Петровича.
— Катерина с девчонками к теще уехала, в деревню. Парень я теперь холостой, Илья Сергеевич поманил, я и купился.
— Вот оно что. Если вы холостые сегодня, может, женщин в ресторан пригласите?
— Ты, Серафима, совесть имей, — укорил тетушку Владимир Петрович. — С моей-то зарплатой по ресторанам шляться?
— А почему бы и нет? — обрадовался Тарханов. — По-моему, отличная идея. Я уже не помню, когда в последний раз был в ресторане.
— Серьезно? — фыркнула Серафима.
— Серафима Павловна, я ведь за тот случай уже извинялся, — тихо сказал Илья Сергеевич. — Помилосердствуйте, вспомните пословицу: лежачего не бьют.
Серафима поразмышляла, разглядывая потолок, потом кивнула:
— Ладно, мужики. Катим в ресторан.
— Да ну его, — заскучал Владимир Петрович. — Давайте ко мне, посидим как люди, я вас пельменями накормлю. — Мы засмеялись, а он обиделся. — Хорошие пельмени, жена сляпала.
— Катька твоя отродясь ничего путного сляпать не могла, так что придется тебе потратиться.
— Куда прикажете? — поинтересовался Илья Сергеевич, поднимаясь.
— В “Узбекистан”, — ответила Серафима, чем вызвала легкое замешательство у мужчин.
— Ну вот, — вздохнул Владимир Петрович. — Дался тебе этот притон…
— Ничего, на подопечных своих посмотришь. Живут не тебе чета. Собирайся, радость моя, — повернулась она ко мне. — Мужики приглашают, грешно отказываться.
Подавив тяжкий вздох, я поднялась с дивана.
"Узбекистан” радовал глаз цветными витражами и таинственным полумраком. Мы устроились в нише, напоминающей беседку, и стали смотреть по сторонам.
Публика была обычной, ресторанной. Серафиме очень скоро надоело таращить глаза, и она пристально посмотрела на меня. Я тосковала о покинутом диване. Однако очень скоро тоска сменилась удивлением при виде сокрушительной щедрости Ильи Сергеевича. Съесть все я и за неделю бы не смогла, но все равно порадовалась.
Где-то через полчаса в зал ввалилась шумная компания человек в пять. Официантки засуетились, публика насторожилась, а тетка Серафима нахмурилась.
— Кто это? — спросила я, догадываясь, каким будет ответ, и не ошиблась.
— Катков-старший.
На Юрика Каткова стоило посмотреть. Выглядел он роскошно и сам себе нравился. Наверное, многие женщины сочли бы его красавцем, конечно, те, кому по душе подобные типы. Гладко зачесанные назад волосы, золотые запонки, бриллиантовая булавка в галстуке величиной с куриное яйцо — голливудский гангстер, да и только. Чувственные губы презрительно кривились, а глаза невероятной яркости и голубизны взирали на мир с наигранным равнодушием.
— По дружку соскучилась? — съязвил Владимир Петрович.
— Что б ему пропасть, — в сердцах ответила Серафима.
Дальше стало еще интересней. Не прошло и часа, как в зале появился еще один тип. Я вряд ли бы обратила на него внимание, но Серафима вдруг подпрыгнула на стуле и начала вращать глазами, так что мне волей-неволей пришлось заинтересоваться.
Тетушкины прыжки объяснялись просто: в ресторане появился Циркач. Тут надо пояснить, что, возникая перед ним прекрасным видением, я так погружалась в образ, что рассмотреть его как следует не имела возможности. Теперь случай представился.
Циркач меня разочаровал. В нем не было ничего особенного. По нынешним меркам невысокий, широкоплечий, простоватое лицо, короткая стрижка. Обычный парень, каких тысячи. В ресторан он пришел в спортивном костюме. Подбрасывая ключи от машины и насвистывая, направился к столику в противоположном углу, где шумно отдыхала компания молодых ребят. Судя по всему, приехал он для того, чтобы с кем-то увидеться. Хотя у него и было тяжелое детство, но я отказывалась верить, что он считает возможным появляться здесь в таком виде. Циркач разговаривал с бритым наголо здоровяком, слегка наклонившись к ь? его уху, и тут, надо полагать, увидел нас. Глаза Серафимы загорелись дикой радостью.
Циркача приглашали остаться, поначалу он качал головой, отказывался, но вдруг передумал. Устроился за столом, поглядывая в нашу сторону.
— Это судьба, — прошипела Серафима.
— Чему радуешься? — разозлилась я. Наши мужчины повели ушами. — А в чем дело? — спросил любопытный Илья Сергеевич. Верный друг ухмыльнулся, но промолчал. Ответила Серафима:
— Лика увидела знакомого.
— Неужели вон тот бесцветный тип и есть предел ваших мечтаний? — изумился Тарханов. — Не могу поверить. Невзрачный парень, к тому же похож на бандита…
— Да? — удивилась я. — А мне казалось, он довольно приятный молодой человек.
— Мы говорим о разных людях? Кстати, он упорно на вас смотрит. Я сидела к Циркачу спиной и наблюдать за ним не имела возможности. Приходилось полагаться на Серафиму. Илья Сергеевич почему-то занервничал, разговора не получалось. Серафима была слишком увлечена наблюдением, чтобы достойно реагировать на два внешних раздражителя в виде сидевших за столом мужчин.
— Он остался из-за тебя, — продолжала радоваться тетушка.