Я - ведьма!

Лузина Лада

— Но ведь ты говоришь — будущее не корректируется.

— Да, — согласилась Карамазова, не понимая, к чему он клонит. — Разве только изменить исходные данные.

— Ну вот, — убежденно заявил Сашок. — И если в перспективе они собирались натворить столько подлостей, значит, они уже сейчас падлы и бью я их вполне заслуженно.

Ему нельзя было отказать в своеобразной логике.

— Короче, Саша, — жестко отрубила загнанная в угол ведьма. — Не дам я тебе зелье, и точка. Нельзя мне зло совершать. Я и так уже вчера…

«УБИЛА ЧЕЛОВЕКА! УБИЛА ЧЕЛОВЕКА! Я ПОСТУПИЛА

ЕЩЕ ХУЖЕ, ЧЕМ ТЫ! Я УЖЕ ЕГО УБИЛА!»

— …напортачила, — окончила она хмуро.

«Вот почему ни одна ведьма не смогла стать бессмертной, — тоскливо подумала Карамазова, — слишком велик соблазн дарованной власти! Все рано или поздно воображают себя высшим существом, способным миловать и карать. А в результате просто сводят личные счеты».

Похоже, все ее чувства столь красноречиво пропечатались на лице, что их без труда прочел даже Сашок.

— Я не знаю, чего ты там натворила и кого пристукнула, — заявил он, явно не видя в том особой проблемы. — Но кививру, подруга, ты мне дашь, хочешь ты того или нет. Решай сама: либо по-хорошему, за положенную плату, либо… сама понимаешь.

Он встал и с решительным видом направился к одному из столиков, где стоял знакомый ему хрустальный графинчик с янтарной жидкостью в брюшке.

— Да он почти пустой! — разочарованно вскрикнул Сашок. — И на полрюмки не наберется!

— Сам же его и выдудлил, — парировала Карамазова.

Упрек был безоснователен — она прекрасно знала, что всю оставшуюся «Qui vivra verra» она вылила во флягу, которую…

«Не хочу сейчас об этом думать! Потом».

— Но у тебя ведь еще есть, правда? — Тон Сашка внезапно стал просительный и заискивающий. — Мне очень надо. Я вчера с одной девушкой познакомился. В библиотеке…

— В библиотеке? — оторопела Иванна. — Что ты искал в библиотеке?

— Как чего? Счастья! — вспыхнул Сашок. — Ресторанные телки мне уже поперек горла. А моя бабушка всегда говорила: порядочную девушку нужно искать в библиотеке. Вот я и пошел, и нашел. По-моему, это она!

От изумления Карамазова даже не нашлась что сказать.

— Короче, мне позарез нужна кививра вера. Я должен посмотреть, что у нас будет. Если уж и такая окрутить меня попытается, то…

«Точно прибьет», — подумала Карамазова. Но у нее не осталось чувств для осуждения Сашка. По сравнению с ней он был невинный младенец. Сашок, по крайней мере, честно ставил эксперименты на себе, не пытаясь убивать кого-то руками их сожительниц, предварительно напоив тех колдовским зельем.

— Ладно, уговорил, — улыбнулась она. — Есть, и даже лучше, чем прежде, — усовершенствованный вариант. Садись и не бушуй, сейчас налью.

Сашок послушно уселся в кресло с видом ребенка, которому пообещали большую вкусную конфету, если он будет хорошо себя вести в течение ближайших пятнадцати минут.

Иванна подошла к шкафу, заставленному банками и бутылями, и выбрала из них одну.

— Че-то цвет другой, — любопытно заметил Сашок, видя, как она наполняет бокал жидкостью цвета разбавленного молока.

— Я же сказала: усовершенствованный вариант. Потому и цвет изменился, — просветила его Карамазова.

Саша

довольно кивнул и залпом опорожнил бокал. На мгновение глаза его закатились, тело растеклось по креслу, раздался короткий всхрап, и клиент снова открыл глаза.

— Заснул я, что ли? — Он недоуменно огляделся по сторонам.

— Да нет, лишь глаза закрыл на минутку, — успокоила клиента Иванна.

— Да? А мне показалось, что надолго вырубился. Устал я очень, — сконфуженно оправдывался парень. — Слушай, а ты кто?

— Я? — поддельно удивилась ведьма. — Я врач-психиатр, принимаю на дому.

— Психиатр? — непритворно испугался гость. — А че это я к тебе… то есть к вам пришел?

— Вы жаловались, что постоянно нервничаете. И в памяти у вас выпадения.

— Да, — согласился Сашок. — Я и впрямь че-то не все помню…

— Я дала вам успокаивающее, чтобы вы не нервничали.

— Да, я и впрямь че-то спокоен как удав. Хотя ничего и не помню…

— Совсем ничего? — обеспокоенно спросила Иванна.

— Ну… Помню, что вчера с девушкой познакомился, — начал перечислять Сашок. — Помню, встреча у нас сегодня. Кто я, помню, чем занимаюсь… А вот как пришел сюда и зачем — дыра.

— Это ничего, главное — не нервничайте по этому поводу.

— Да я и не нервничаю. Я в прекрасном настроении. Вы, видать, хороший того… врач. — Он явно трусливо избегал страшного слова «психиатр». — Напомните только, я вам заплатить не забыл?

— Забыли, — признала Карамазова, протягивая руку за деньгами. — Если будут проблемы, приходите в любое время.

— Обязательно. Спасибо вам, доктор.

* * *

Проводив обезвреженного Сашка, Карамазова набралась храбрости и посмотрела на себя в зеркало прихожей.

«Нет, не шестьдесят. И даже не сорок…»

Но с двадцати она перескочила на «сильно за тридцать». В черные волосы вкралась седина, черты заострились, лицо, треснувшее морщинами, стало жестким и злым, и в пожаре ее желтых глаз появилось нечто путающее, плотоядное, как у хищного зверя. Это новое лицо было ей неприятно. Однако она ожидала худшего. Неужто за пытку и убийство Артемия ее состарили только на пятнадцать лет? Что смягчило приговор? То, что убила его не она, а Алена? То, что она дала ему шанс выжить и величина этого шанса зависела исключительно от его собственных качеств — от того, способен ли он поступить по-другому. Но ведь она заранее знала: нет. И Алену постигнет судьба всех его женщин — предательство в особо тяжелой форме.

Впрочем, Алена могла бы его и не убивать. У каждой женщины бывает в жизни момент, когда, подвернись ей под руку пистолет, она выстрелила бы не задумываясь. Но пистолет оказывается под рукой далеко не у каждой.

Как ни крути — убийца она, Карамазова. И пытаясь выйти из ситуации с гордо поднятой головой, она поступила еще хуже: подставила девушку, испортила ей жизнь. Ее, наверное, уже арестовали, увезли…

А может, еще нет?

Ведьма заметалась в поисках радиотелефона. Изгрызенная трубка лежала на подстилке Рэтта, очевидно, он снова принял ее за кость. Ладно, лишь бы работала!