Я, Великий И Ужасный

Кацман Изяслав

На мой вопрос, почему побежал к слиянию Большой и Малой Алуме, а не искать бойцов Вахаку, которых, скорее всего командир гоняет на пустыре в южной части столицы, парнишка беспомощно пробормотал, что он сначала растерялся и бежал, куда глаза глядят, а потом решил пройти западной дорогой, чтобы держаться подальше от резиденции правительницы. Да... Герой...

Сухо поблагодарив беглеца, даже не поинтересовавшись его именем, я оценил имеющиеся в моём распоряжении силы: всего три с небольшим десятка воинов, правда вооружённых до зубов, отличных рубак и обученных биться в строю. В открытом столкновении они бы разгромили сотню врагов. Но действовать придётся посреди хижин и

хозяйственных построек, где трудно держать плотный строй. Впрочем, вряд ли напавших на резиденцию Солнцеликой и Духами Хранимой слишком много. Так что имеющиеся в наличии "макаки", у которых по любому оружие лучше, чем у неизвестных заговорщиков, должны справиться с "зачисткой". Вопрос только, во что обойдётся победа.

Потому я распорядился: "Груз сложить. Гоку оставь здесь троих бойцов. Все остальные войны -- за мной. Тем, кто остался ждать нас здесь: если не подадим весть к вечеру -- уходите обратно в Хон". Оставались же кроме троих "макак" Шонек с Сектантом, да несколько шедших с нами жителей побережья, направлявшихся в Тенук по своим делам. Воины оттащили чуть в сторону от тропы груз: связки с медными ножами, топорами и копейными наконечниками, а также немного медных колец на украшения для модниц из окружения типулу-таками. Я, конечно, был не в восторге от такого непроизводительного расходования ценного ресурса -- на какие-то дамские штучки (хотя среди папуасов и мужчины не отказывались от новых украшений), и даже пробовал спорить с Тухупу, заправлявшим в медеплавильне. Но пришлось идти на уступки массам. В конечном счёте, и оружие тоже делалось вместо куда более полезных, с точки зрения экономики, мотыг и лопат.

Там же, укрытая кустарником, расположилась и штатская часть нашего отряда. А остальные быстро двинулись в сторону резиденции правителей Пеу. Я шёл впереди -- слева Гоку, справа Тагор. Мы не бежали: что толку бежать, чтобы потом вымотанными вступить в бой с полным сил врагом. Даже ради спасения Солнцеликой и Духами Хранимой особого смысла спешить, изматывая себя, не было: за прошедшие несколько часов, с нею могли сделать что угодно. Так что оставалось только надеяться, что заговорщикам Рами нужна живая.

Несмотря на дневную жару, на улицах Тенука довольно людно. Но никто ничего конкретного не знает, хотя слухи по столице ходят всякие. В этом мы успели убедиться, пару раз останавливаясь, чтобы попросить воды в попутных хижинах.

Слегка запыхавшиеся, но вполне бодрые, добираемся до площади возле "правительственного" квартала. Здесь натыкаемся на нескольких тенукских регоев. При виде вооружённой толпы, решительно прущей вперёд, воины взялись за оружие, один из них побежал в сторону строений. Оставшиеся, однако, расслабились, узнав меня.

– Что тут творится?
– сквозь одышку спрашиваю.

– Сильные мужи Кивани, Тонкурегуй и Лохилуу со своими людьми пришли и попробовали навязать Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганиве свою волю.

– Где они сейчас?

– Там -- тенукец показал на строения резиденции -- Спасибо Духам, славный регой Вахаку вовремя узнал об этом и быстро примчался со своим отрядом. Нечестивцы схвачены. Сейчас везде выставлена стража.

– Спасибо, Отору, за хорошую новость -- вспомнил я имя караульного -- Надо поспешить в жилище Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками.

Народ столпился на открытом пространстве возле помоста-навеса для собраний "лучших людей". На том самом месте, где около года назад нашли свою смерть убийцы Баклана. В наличии наша правительница со своей дамской свитой, бойцы Вахаку, а также компания "молодых и достойных мужей, сыновей

достойных и храбрых отцов", как принято выражаться туземной "торжественной речью". Золотая молодёжь, короче. Дети местной не до конца сложившейся, но активно формирующейся, аристократии. В том числе и упомянутые охраной внешнего периметра Кивани, Тонкурегуй и Лохилуу.

Причём, что характерно, и Рами со свитой, и орлы Вахаку откровенно веселятся, точнее даже, просто ржут, как никем из туземцев невиданные диковинные звери кони. Несколько человек аж сложились от смеха. А вот кучка заговорщиков почему-то вид имеет весьма понурый. Впрочем, всеобщее веселье верноподданнических элементов не мешало бойцам моего "оленя" взять путчистов-неудачников в кольцо.

Чего народ угорает-то так? Нервные отходняки, что ли, их колотят? Ну, я и спросил о причинах столь бурного веселья. Чем вызвал новую волну хохота. "Золотая молодёжь" же при этом погрустнела ещё больше: кое-кто из них, такое ощущение, едва не плакал. Один из подчинённых Вахаку, плотный дядька со шрамом через всю лысину, попробовал объяснить мне, сквозь бульканье. Но разобрать удалось только: "Меньше крысиной..." Когда все ржут непонятно над чем, начинаешь чувствовать себя дураком. Хотя, безусловно, пальму первенства в этом вопросе я уступал участникам неудачного мятежа.

Наконец, веселье улеглось. Присутствующие продолжали весело скалиться, разглядывая горе-путчистов, те стояли, съежившись под давлением свалившегося на них внимания. Но кое-кто уже обрёл способность почти без смеха прослушать повторение вопроса: "Что тут происходит? Над чем смеётесь?" А некоторые даже попробовали объяснить -- что же так развеселило всех присутствующих за исключением отдельных несознательных личностей. Попытка закончилась новым взрывом хохота -- на этот раз уже совсем вялого и непродолжительного. Судя по всему, народ просто выдохся.

Наконец, один из регоев, с позволения Вахаку, начал доклад о событиях, разворачивавшихся в резиденции Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками сегодня с утра. Лицо воина представляло сплошное кровавое месиво, но держался он бодрячком. И надо, отдать должное - практически не ржал.

Итак, утром, на рассвете (ну, об этом я уже знал со слов трусоватого парнишки, встреченного нами у реки) "молодые негодяи, позорища своих недостойных и глупых отцов" (э как регой сообразил переиначить традиционное обозначение данной части столичного высшего общества, сразу видно, что не только дубинкой с топором умеет орудовать) ворвались в покои типулу-таками. Немногочисленных охранников избили и разоружили, воспользовавшись растерянностью не ожидающих такого регоев. Рассказчика, стоявшего непосредственно у входа в хижину, где находилась Рами со своими фрейлинами, просто внесли на тумаках внутрь, да и бросили у стены, отобрав кинжал и топор. Что не помешало ему отлично всё слышать и даже кое-что видеть.

Разобравшись с охраной, Кивани от лица всех заговорщиков произнёс полную оборотов "торжественного языка" речь, адресуясь к правительнице. Требовали мятежники ни много, ни мало, удаления от двора Солнцеликой и Духами Хранимой Сонаваралинги-таки и роспуска "совета солидных и разумных мужей". Ну а для начала они хотели, чтобы типулу-таками немедленно выбрала себе жениха из числа присутствующих "молодых и достойных мужей, сыновей достойных и храбрых отцов", чтобы тут же, не отходя от кассы, провести обряд бракосочетания. Путчисты даже притащили для этой цели парочку шаманов. А уж новоиспечённый супруг должен был править от имени своей перьеплащеносной жены. Как того требуют стародавние обычаи, согласно которым удел женщины всегда быть тенью мужа.