Я верну тебя

Триш Ирна

— Жалко. Уснул за рулем, наверное, — предположила я.

— Нет. Пьяный был. И куда его нелегкая в таком состоянии понесла? Да, у богатых свои причуды. Ты же местная, наверное, знать его должна. Орловский — владелец заводов, газет, пароходов. Папаша — то его настоящий мужик — хозяин, а вот сынок не в него пошел. Одни пьянки, да гулянки в голове, вот и догулялся…. Эх, молодой еще, жить бы, да жить. Но может быть, выкарабкается, на все божья воля.

Казалось бы, можно радоваться — Орловский больше не проблема, но ничего подобного я не испытывала. Каким

бы он ни был — все равно жаль, а еще больше жаль его отца.

К дому подъехали молча. Картина искореженной машины, мимо которой мы проехали, все еще стояла у перед глазами, поэтому не сразу заметила до боли знакомую машину недалеко от своего поъезда. «А ведь парни Орловского ни о чем еще не знают» — подумала я и, рассчитавшись с водителем такси, направилась в сторону черного внедорожника. Их хозяину сейчас не до меня, поэтому можно не бояться очередного похищения. Кто доложил Орловскому, что я должна появиться у себя на квартире? — У меня два варианта: первый — отследили, когда покупала билет; второй — сообщил риелтор, которому звонила насчет продажи. Склоняюсь больше ко второму. К тому же, после разговора с мужем бывшей начальницы, у меня закралось подозрение, что мою квартиру вообще не выставляли на продажу. Сейчас, пожалуй, я этому только рада. Как бы не сложились наши отношения с Вернером, в случае чего, нам с бабушкой всегда будет куда вернуться.

— Здравствуйте, — я поздоровалась с мужчинами, опешившими от такой наглости с моей стороны. — У меня плохие новости. Вашего шефа только что увезли на скорой, он попал в аварию.

Водитель отмер первым и выругался трехэтажным.

Читай на Книгоед.нет

— Куда увезли? Его отцу сообщили? — посыпались на меня вопросы с трех сторон.

— Не знаю. У меня нет телефона старшего Алексея Степановича. И номера Владимира Алексеевича, к счастью, тоже никогда не было, — решила добавить на всякий случай.

— Ты босса раньше времени не хорони! — возмутился второй «шкаф» из двух. В прошлый раз я была так напугана, что имен парней так и не запомнила, а налицо они все были похожи — квадратные подборотки, накаченные шеи и короткие стрижки.

— Пусть живет, — ответила искренне и повернулась, чтобы уйти.

— А я говорил, не надо было шефу звонить, когда он зависает в клубе! — произнес водитель и сплюнув на дорогу, сел в машину, с силой хлопнув дверью. Два оставшихся "шкафа" следом упаковались на заднем сиденье.

Черный автомобиль мигнул фарами и, рванув с места, пронесся мимо меня на запредельной скорости, едва не задев. Чудом успела отскочить в сторону. В квартиру поднималась на ватных ногах и, как только закрыла за собой входную дверь, сползла по стенке на пол. «Могли сбить и уехать. А чего им бояться? — номеров на машине нет» — пришла в голову запоздалая мысль. Отвлек от печальных мыслей телефонный звонок.

— Катрина, с тобой все хорошо? Мы скоро будем, — раздался бас Ванечки.

— У меня все нормально, я дома. И мы — понятие растяжимое.

— Я и огонек, — уточнил Ванечка и настроение, успевшее слегка подняться, опять упало.

Нет, конечно, я рада друзьям, но душа ждала совсем другого человека. Умом понимаю, что мой немец слишком вымотался, ему сейчас совсем не до меня, и сама просила ждать меня в Москве, но глупому сердцу бесполезно что-то доказывать. — Вернера ждала? — угадал друг.

— Нет, сама просила его не приезжать, но… — не закончила я фразу.

— А я говорила, что мой брат самый крутой чувак, и она в него втрескается по самые уши! — раздался в телефоне голос Алисы.

— Да, Лисенок, ты оказалась права, но и Вернер не остался равнодушным к Катрин. Счет 1–1, - невозмутимо ответил ей друг.

Это они что? спорили на нас с немцем? Вот только пусть попробуют, приедут! Да, я им! — Но, на самом деле, я не сердилась на сладкую парочку. Алиса права, я «втрескалась» в немца и есть надежда, что взаимно.

Пока друзья находились в пути, я решилась позвонить маме. Уже приготовилась слушать очередную нотацию, но она удивила меня.

— Доченька, у тебя все хорошо? Я волнуюсь, уже хотела сообщить в полицию о твоей пропаже. Нельзя же не звонить так долго родной матери!

— Так я и раньше звонила не слишком часто. Ты никогда не переживала по этому поводу.

— Катрин, у нас в семье несчастье, — тут же огорошила меня родительница, пропустив мои объяснения.

— Что-то случилось с Элеонорой? Она потеряла ребенка?

— Нет, с твоей сестрой все в порядке, но она сделала самую большую глупость в своей жизни — бросила мужа и ушла к отцу своего будущего ребенка. Променяла обеспеченного мужчину на какого-то айтишника без денег! Да у него квартира, и та съемная!

«Молодец Эля!» — порадовалась за сестру. А маме сказала, чтобы не волновалась зря, и если ее больше интересуют деньги, чем счастье дочери, то пусть сама замуж выходит… Больше слов у родительницы не нашлось, и она завершила разговор. Ее последние надежды рухнули. Мама всегда мечтала пристроить хотя бы одну из нас так, чтобы и у нее была обеспеченная старость. На меня она давно махнула рукой, а вот сестричка поначалу ее радовала. Хорошо, что ей хватило ума вовремя все осознать. Деньги не всегда приносят счастье. Наш с Элеонорой отец живое тому доказательство. Он бросил маму одну с двумя детьми, уехав жить в США вместе со всем своим капиталом, променяв семью на молоденькую модель. Какие-то деньги он нам, конечно, присылал, особенно первое время, но редко, небольшие суммы и только до нашего совершеннолетия.

Муз звал меня писать, но времени не было. Мне хотелось побыстрее разобраться с вещами, приготовив заранее все необходимое, чтобы не затягивать возвращение в Москву. Чем раньше с этим покончу, тем скорее увижу своего немца. Я уже безумно по нему скучала.

Звонок домофона раздался, когда закончила собирать чемодан.

— Кто? — наученная горьким опытом осторожно спросила я.

— «Сова, открывай, медведь пришел», — пробасил Ванечка, подражая Винни-Пуху, — со мной Пяточек, она замерзла и требует впустить нас немедленно.