Я вернулся за тобой
Шрифт:
Все смеются, только мне не до веселья. Мирон слишком близко. Меня трясет. От чего дорога перед глазами расплывается. Так, Самойлова, Возьми себя в руки, а то не успеешь поплакать очередной раз в подушку о своей судьбе.
А что с моей судьбой. Я же счастлива! Только недоразумение надо одно уладить. Ну или два, потому что на заднем сидении скоро будет взрыв, как громко звучат их стоны.
Мирон с усмешкой посматривает на меня, иногда поглядывает на парочку, которая целуется так, словно Миша с фронта вернулся.
Чтобы мои мысли не были заглушены чужим сексом, врубаю радио. И там, как по заказу песня, которую мы слушали с Мироном в его квартире. Одну и ту же. Снова и снова. Как одержимые, делая вид, что мы только друзья. Но мы больше не друзья. Мы никто.
Хочу выключить, но Мирон тормозит мою руку, оставляя ожог на коже. Ладно. Дослушаю и докажу, что в груди ничего не осталось. Мирон все выжег.
Шел по небесам, был веселым и простым
Знаешь я и сам будто умер молодым
Верил в чудеса, они превратились в дым
Так бы и сгорел, если бы не ты
Обними, если хочешь любить меня
Прогони, если сможешь любить другого
Но не знаю, как буду без тебя (NЮ. Фигово без тебя)
— Все, валите пачкать сидение к кому-то другому, — останавливаю машину возле нужного дома и снимаю блокировку двери.
Эля целует меня в щеку мокрыми губами, потом тоже самое пытается сделать Миша, но Мирон отталкивает его.
— Попробуй только.
Ой, ой, какие мы защитники. Какие благородные. Только вот где ты был, когда мне реально была нужна поддержка. Не было тебя. Ты деньги зашибал, а меня Алекс лечил. То ли вылечил, то ли покалечил.
— Извини за него.
— Да, мне плевать. Выходи.
— Не-а, — нагло откидывается он на сидение, а меня трясти начинает. Ну что за наглая морда, неужели не видишь, как мне хуево! — Метро закроется через пол часа, я до него успею доехать.
— Вызови такси! – кричу я и начинаю толкать его в плечо. – Убирайся из моей машины, убирайся из моей жизни, убирайся из моей головы!
— А ты, — вдруг толкает он меня. – А тебя куда девать, если ты уже под кожу влезла! Так глубоко сидишь что не один бур не достанет! У меня, блять, гонка, а я думаю, смотрит ли меня Сашенька моя.
— Не твоя я! Не твоя! Ты бросил меня, уничтожил! А вернулся зачем?! Чтобы добить! Так вот, ничего не выйдет! Я сильная! Потрахаюсь с Алексом и выкину тебя из головы.
— А что, это месяц секса не было, что не выкинула? – опять этот тон «Я все знаю» Но блять, откуда. Ладно, узнать, в какую танцевальную школу это одно, но знать расписание моих половых актов...
— Был. Каждый день. И я кончала, как никогда! И член у него больше!
— Вот уж точно не показатель, — хохочет Мирон и кивает на дорогу. – Отвези и я оставлю тебя в покое.
—
— Так уж и быть на пару дней. Мне просто устроиться надо. Хата то сдается.
Разговор о квартире как-то резко меня успокаивает.
— А, потом что?
— За тобой должок. Я все еще помню.
— И на этом все?! Оставишь меня в покое? – спрашиваю строго и кошусь на его профиль. Раньше у него волосы были длинные. Они вечно половину лица скрывали. Может быть поэтому никогда не считала его красивым.
— Если сама этого захочешь…
— Я об этом мечтаю… — шиплю, наклоняясь к его лицу, а он резко поворачивается. Впивается темными в ночи глазами, сжирает заживо так, что кожа щек полыхает.
— Спорим?
— Вот еще, — хмыкаю и отстраняюсь на безопасное расстояние. Хотя разве может быть безопасно, когда пласты земли уже сдвинулись и начало землетрясение.
— Ладно, говори куда тебя везти, все равно ведь не отцепишься.
— Люблю, когда ты послушная, — улыбается Мирон, называет адрес и откидывает голову назад, демонстрируя кадык, как плавник акулы. Вот уж точно, акула. Вцепился пастью и кровь пускает.
— Мы едем или дать тебе еще немного времени полюбоваться мною?
— Было бы чем, – фыркаю я, бросая последний взгляд на «плавник» и срываюсь с места. Чем быстрее я доберусь до нужной станции и ссажу неудобного попутчика.
— У тебя кардан стучит.
Быстро поворачиваю лицо к Мирону, не понимая, о чем речь. Что у меня стучит. Сердце не стучит, оно просто ухнуло вниз, откуда не достать.
— Саша, блять! – хватается за руль Мирон и выруливает на обочину, избежав столкновения с грузовиком. – Да что с тобой! Убить нас хочешь?! Я конечно понимаю, ты зла. Но умирать в ближайшие лет пятьдесят не входит в мои планы.
Отстегиваю ремень и буквально вываливаюсь из салона. Ноги гудят так, словно по венам паровоз разгоняется. А руки дрожат. Я настолько ушла в свои мысли, что чуть не умерла. Может быть это и неплохо. Дашка вон рассказывает, что, когда сердце останавливается ничего не ощущаешь. Ничего не видишь. Иду вперед, чувствуя, как пальцы ласкает влажная трава. Мне просто нужно подышать, и мы поедем дальше.
Вдруг нога теряет землю и меня кренит вперед, пока сильный рывок не вытягивает меня на твердую поверхность.
— Ты совсем дура?! Да, что с тобой, – орет мне в лицо Мирон, сжимая плечи пальцами, наверняка оставляя следы.
Сейчас его лицо кажется белым, а губы очень ярко выделяется на этом фоне. Влажные сочные, четко отчерченные. Чтобы мои губы стали такими на них нужно нанести пару слоев губной помады. А мужчинам ничего не нужно, чтобы привлечь внимания. У них есть губы. Мужские губы, которые сейчас подозрительно близко. И я так ярко помню этот вкус, что голова кружится.
*********
Глава 15. Сашка