Я вернулся за тобой

Попова Любовь

Говорить про Мирона не хочется. Даже думать, но врать врачу глупо.

— Были.

— Секс был незащищенный?

— Без презервативов, но он вроде не в меня, то есть…

— Даже прерванный половой акт несет опасность оплодотворения. Судя по твоей матке, ты была беременна.

— Была? – облизываю пересохшие губы, я ведь даже подумать не могла…

— Была. Очень часто при стрессах на ранних сроках происходят выкидыши. Стресс был?

— Был, — закрываю лицо руками, чувствую, что начинаю реветь, а остановиться не могу.

Мое

нынешнее состояние, очень похоже на то, когда я узнала о потерянное ребенке. Я о нем не знала, не придумывала ему имя, не собиралась покупать кроватку. Так же и здесь, я даже не думала, что Алекс может меня не любить. Что весь этот год, каждый день со мной он был одержим другой женщиной. И это знание опустошает меня. А вдруг я бы жила иначе? А, вдруг я бы уже была счастлива, а не лила слезы, смотря на стены, в которых никогда не смогу больше жить?

— Саша? – дверь открывается, закрывается и рядом на корточки садится Алекс, вытирая мне слезы.

Он и тогда вот так смотрел на меня. Волновался, переживал. Как же легко я поверила в его чувства, как же быстро эта ложь привела к моему падению. Не чувствуя любви, я начала искать ее у Мирона. Дура, боже, какая я дура.

— Прости, что накричала на тебя. Просто ты так на нее смотрел, что я все поняла, — начинаю говорить, готовясь признаться в собственных грехах. И уже не важно, что послужило причиной. Просто я готова за них ответить.

— Ты всегда была умной девочкой, Саша. Но я не успел тебе сказать. Это ничего не значит. Ничего не меняет.

— Что именно?

— Лариса. Она сейчас сядет в тюрьму, я наконец освобожусь от нее и буду посвящать все время тебе. Я не отпущу тебя, чтобы ты там себе не напридумывала. Я очень соскучился, — тянется он к моим губам, но я не выдерживаю, вскакиваю, ничего не понимая.

— Ты так говоришь, словно сам ее туда посадил...

— А так и есть. Она заслужила. Зато теперь мы можем спокойно быть вместе. Больше ничего нам не помешает, — улыбается он и я впервые его боюсь, потому что сейчас он не кажется мне причалом, сейчас он стал вулканом, который вот-вот рванет.

Глава 40. Сашка

— Нет, Алекс, ты не понимаешь.

— Чего я не понимаю, малышка? У нас ведь все хорошо. Поводов для ревности больше нет. Лариса в тюрьме. Твой уродец за границей. Есть еще причины для выноса мне мозга?! – делаю снова шаг назад, но он вжимает пальцы в мои плечи, делая как можно больнее и меня потряхивет. Внутренний голос говорит, что сейчас не нужна правда, сейчас нужно его успокоить и бежать как можно дальше, но другая сторона, всегда виноватая сторона шепчем, что я заслужила это.

Заслужила этот гнев.

— Я не могу быть с тобой. Я не люблю тебя. Ты не любишь меня. Давай просто…

Он встряхивает меня до стука зубов.

— Я люблю тебя, Мылышка. Ну как ты не понимаешь! Начну доказывать тебе это прямо сейчас, — впивается он грубым поцелуем мне в губы, но меня начинает тошнить. Я отталкиваю его, вырываюсь,

отбегаю к другой стене и не думая больше ни о чем кричу.

— Я трахалась с Мироном, ясно тебе. В Италии я встретила его и трахалась, — не решаюсь упоминать про шантаж, да и глупо, ведь я могла позвонить Алексу, а не стала. Я просто осталась там, просто наслаждалась каждым днем, заранее готовая понести расплату.

Зная, что в итоге она меня настигнет.

И она не заставила себя ждать.

Глаза Алекса налились кровью, скулы сжались, кожа на лице натянулась до предела, делая его совершенно безобразным.

— Ты мне врешь, верно? Ты просто ревнуешь и несешь, — он набирает в рот воздуха. – Полную хуйню!

— Я не вру, я люблю Мирона. Я спала с ним, я…Просто отпусти меня, я ничего не возьму, верну тебе деньги…

Секунда и она так близко. Вспышка света застилает глаза. В ушах звенит, а висок обжигает болью. Я оказываюсь на полу, сбитая ударом его руки.

— Ой, милая, прости я не сдержался, — садится он рядом и убирает с моего лица волосы, потом сжимает их в кулаке и свистяще шепчет.

— Такая красивая, такая невинная… Сука. Сука! Мерзкая блядь! Ты же такая же как она. Такая же жадная до членов. Стоило мне столкнуться с проблемой, как ты рвану искать твердый хуй.

— Все не так, Алекс…Пожалуйста, ты делаешь мне больно! – хватаю его руку, пытаюсь от себя отодрать, иначе он вырвет мне волосы.

— Сейчас ты просто скажешь, что соврала, скажи блять, что соврала, и я больше не сделаю тебе больно. Я буду любить тебя. Очень сильно любить…

— Но я никогда не могла тебе врать, — выдыхаю, сдерживая слезы боли и страха. Хочется кричать себе молчи, молчи, он ведь безумен… Но мне все еще кажется, что каждый крик, каждое оскорбление я заслужила.

— И этим бесила! Что сложного соврать, — дергает он меня и бьет головой об стену. Так сильно, что чувствую рукой влажные волосы… – Что сложного сказать мне то, что я хочу услышать! Трахалась бы со своим Мироном Дальше! Зачем извещать об этом меня!

Новый удар, новый, новая боль застилающая сознание. Он что-то кричит, брызгает слюной, а я слышу словно через стекло, чувствуя, как медленно, но верно теряю сознание.

— Я же все для тебя! Все для тебя, сука ты траханная. Дрянь ты неблагодарная! Ты такая же как она! Ненавижу! Ненавижу!

Чувствую сквозь затмение, ка он начинает сдирать одежду, как ткань впивается в кожу и на миг прихожу в себя. Бью его в ответ, пытаюсь отвоевать хоть трусики.

Бей, господи, убей, но насиловать не надо.

— Сейчас я покажу тебе настоящую любовь. Сейчас ты поймешь, как сильно я тебя люблю. Люблю, люблю, — наваливается он сверху, держит руки, целует опухшее лицо. Пытается тыкаться между ног, пока я вяло отбиваюсь, дергаюсь. Но проникновения не происходит, член так и висит сосиской. И это Алекса только сильнее злит. Он начинает выть и снова бьет меня по лицу.