Я вернусь к тебе, милая!
Шрифт:
Мне этого так не хватает.
Прошу тебя, ответь мне, стоит ли тебя ждать.
Твоя Мила».
Я медленно убрала письмо в конверт и закрыла глаза.
«Никита, разве я не думала только о тебе и не жила ради тебя? Ты увидел фотографию и … познакомился с женщиной, которая затмила мою любовь. Так бывает. Мне сейчас легче это понять. Я тоже познакомилась со своим доктором, который затмил мою болезнь, и больше не думаю о том, что
Я почувствовала, что сейчас заплачу, как тогда в больнице. И вспомнила Илью, как он поил меня из железной ложки и вытирал слезы.
Илья пришел ко мне на следующий день с букетом мелких роз, украшенных большими темно-зелеными листьями. Красивый букет. Я ему улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ и снова поставил мне пакет с едой на стул.
– Как ты себя чувствуешь? Хорошо спала?
– Илья, ты можешь сесть на край кровати.
– А тебе можно на свежий воздух, я спросил твоего врача.
– Хорошо, пойдем, посидим на улице.
Я вышла сама, не дала себя нести. Идти было тяжеловато, поэтому Илья придерживал меня за талию.
Повязку сняли утром и заклеили совсем небольшим кусочком бинта. Я поняла, что не такой уж и большой будет след от операции.
Илья молчал, я тоже, мы сидели рядом, как хорошие друзья. И тут он спросил:
– Что ты думаешь, если я предложу переехать ко мне после больницы? Варя к тебе привыкнет, она добрая собака, как ребенок мой.
– Значит, ты уже отец?
– Если честно, иногда мне так и кажется. Она ни минуты без меня не могла, когда щенком была. Взял ее год назад и вот, вместе живем.
– Я хочу посмотреть на неё, но жить буду с мамой.
– Хорошо, тогда в гости ко мне поедем, а спать я тебя домой отвезу.
– Ты не с родителями живешь?
– Квартиру я снял. Хорошая, одна комната большая, и с собакой разрешили.
– Илья, я Наташке звонила. Не хмурься. Хотела узнать, что она расскажет.
– А ты не верь! Если скажет, что я тебя раздел… не верь, пожалуйста.
– Нет, она так не сказала. Я тебя обняла сама. Интересно, понимала, что это ты? Не помню ничего вообще, она призналась, что спирт добавила.
– Может, и не понимала. Хочу думать, что ты меня обнимала, а не кто-то привиделся.
Я замолчала и вся сжалась, подул прохладный ветер. Илья долго смотрел в сторону, а потом резко посмотрел на меня, хотел что-то сказать и начал стаскивать с себя джемпер. Он набросил мне его на плечи и прижал к себе.
– Ты вся дрожишь! Не помнишь и ладно. Мила, я тоже не слишком хорошо всё помню.
Я не сопротивляясь, позволила себя обнять, хотя рядом ходили люди и смотрели на нас. Свитер был теплым, мягким, заботливым.
– Забыть тебя не могу, замучился. С тех пор думал много о том, что значит – обнять любимого человека. А ведь еще не знал, что за брата не пойдешь. Думал, невеста ты его. Знаешь, как себя казнил? Не надо было приезжать,
– Из-за одной фотографии и слов Наташки он обвинил меня в измене.
– Всех обвинил. И её тоже, что позвала мужика в твой дом. Я про нас смолчал. Сказал, что будил тебя и пытался в чувство привести холодной водой. – Илья усмехнулся. – А он начал мне про фото предъявлять и послал, предложил не теряться, … быть с тобой, в общем.
Я украдкой смахнула слезы.
– Решил, что теперь буду плохая жена, так и есть. Еще и больная оказалась.
– Нет, Мила, – тяжело вздохнув, качнул головой Илья, – Любой может заболеть и он, и я. Поверь, всему есть свои причины. Думаю, ему случайно подвернулась другая в то время. А так бы простил и вернулся к тебе.
– Илья, ты же был тоже дома у родителей, когда случился скандал? Расскажи, как он приехал, хотел ли увидеть меня на самом деле или я тоже ему случайно подвернулась в ту ночь?
– Когда он приехал, я думал, сразу же спросит, как ты и пойдет к тебе. Но он не такой, гордый. Сказал матери, чтобы она растрезвонила, что он развелся и вернулся. И ты бы сама пришла. Но мать не стала этого делать. Она видела, с каким он настроением, и боялась, наговорит тебе плохого, ты опять в больницу попадешь. Так и получилось.
Я задумалась и поняла, что надо дальше читать письма. С каждым днем я понимаю лучше все свои чувства и сравниваю с чувствами Никиты.
Илья решился, снова меня в щеку поцеловал, потерся своей щекой.
Я его спросила:
– Хорошо тебе что ли?
– Очень. Я и не думал, что так сильно бывает хорошо просто сидеть рядом. А если поцелуешь, не знаю, что будет. Научи меня любить тебя, Мила.
– У тебя девушки-то были? Или ты только с собакой?
– Ты же знаешь, какие были. Видела сама.
– А почему ты так ко мне? Почему меня выбрал?
Илья долго не отвечал, выражение его лица и сдвинутые брови показывали, что ему не нравится этот вопрос. Но почему? И тут он ответил, но совсем не так, как я ожидала.
Думала, скажет: «Влюбился. Почувствовал жар во всем теле, люблю, хочу, красивая, стройная, грудь, губы, волосы». То, что Никита говорил. А он совсем по-другому сказал:
– Жалко мне тебя стало. Никитка не думает о тебе. Я ему говорил, не надо до свадьбы, девчонке будет обидно. Подумай о ней. А он пришел как-то гордый, с бутылкой пива и сигареткой, улыбается и признается: «Уговорил! Поздравь меня!» И я тебя увидел, ты так изменилась. Стала несчастная, испуганная, стыдливая. Глаза прячешь, все веселье ушло куда-то. Все время пытаешься уйти, только зашла, тут же уходишь. Стыдишься саму себя. Я поговорил с ним, а он не понимает. Я и подумал, что сам бы никогда так не поступил. Стал думать об этом. О тебе. Потом ты отошла. А в тот день я письмо читаю, и как мечта сбывается, понимаешь? Я же сразу девушку свою отправил. Не мог ей «люблю» говорить.