Я вернусь
Шрифт:
– Пусть не забивают себе голову вопросами, которые не должны их волновать, - Призрак чуть улыбнулся, в противовес жёсткому тону ответа, давая понять что сказанное не стоит воспринимать слишком буквально.
– Не мы одни озабочены выживанием человечества. Не мы одни, Миранда.
Призрак замолчал, видимо не желая продолжать. Миранда не стала проявлять настойчивость, понимая, что даже у неё, могут быть ограничения в доступе к информации. Пожалуй, только принцип жёсткого дозирования информации в рамках должностных обязанностей и позволял "Церберу" до сих пор сохранять свой статус самой законспирированной организации
– Да. Ещё, сэр.
– молодая женщина чуть сместилась, плавно поведя бёдрами, чуть искоса взглянула на шефа.
– Мы решили присмотреться к новому СПЕКТРу Совета, коммандеру Шепарду. Он тоже находится на "Нормандии". По официальным данным, ему даже передали фрегат вместе с командой.
– Вывели из состава Пятого флота?
– Нет, сэр. "Нормандия" считается временно переданной СПЕКТР, а экипаж прикомандированным. Шепард, кстати, также не выведен из списков личного состава. Исходя из полученной информации, можно сделать вывод, что Хакет имеет на него виды. К операции в Туманности "Нормандию" привлекли именно по просьбе Хакета.
– Неудивительно, - спокойно ответил Призрак.
– Адмирал был бы дураком, если бы не направил кандидатом в СПЕКТР абсолютно преданного ему человека.
Миранда кивнула:
– Да, сэр. Аналитики пока изучают всё, что есть по Шепарду, но на первый взгляд, он перспективный кандидат на вербовку. По крайней мере, наш человек даёт о нём положительный отзыв.
– Кто там из наших?
– "Очкарик", сэр. Не в ближнем круге, но рядом.
– "Очкарик"?
– "Призрак" задумался.
– Не помню такого, - вопросительно взглянул на подчинённую.
– Он спящий. Раньше не привлекался. Подвернулась удачная возможность внедрить на "Нормандию", нам, можно сказать, повезло. Мы прорабатывали внедрение другого агента, "Шалопая", но там схема внедрения слишком многоэлементная, постепенный, ступенчатый ввод в окружение Шепарда, с использованием двух других наших агентов, причём с их взаимной расшифровкой, что не есть хорошо, а здесь почти никаких усилий не потребовалось, поэтому решили использовать его.
Призрак кивнул, приняв информацию к сведению, закинув ногу на ногу, расслабился и откинулся в кресле. Миранда поймала его взгляд, искоса брошенный из полуприкрытых век. Так часто бывало, когда он обдумывал какое-то важное решение. Наконец взгляд его, стал осмысленным:
– Знаешь, пожалуй, держи "Очкарика" на контроле и при первой возможности организуй связь, я хочу сам с ним поговорить.
Глава 7
– Жить будет, - Андерсон серьёзно и как-то устало взглянул на меня, отвечая на заданный вопрос. Сидя за экраном монитора в своей каюте, он со вздохом разогнулся, потирая напряжённую шею. Я отлепился от косяка, к которому прислонился, сходу, с порога задав капитану самый тревожный для меня вопрос: о курсанте Дженкинсе. Пройдя мимо Дэвида уселся без спросу на кровать, сгорбился опираясь о колени.
– Жаль парня, - глядя на меня, снова произнёс Андерсон. Я кивнул не находя слов, промолчал.
– Врачи говорят, состояние тяжёлое, но стабильное. О большем пока говорить рано, но организм молодой, борется.
– Я понял, Дэйв, - много я видел и крови и боли, сколько друзей похоронил, скольких раненых на руках на себе тащили многие километры до вертушки, а всё равно, каждый раз как рубец по сердцу. Да и Рич, по-моему вся моя группа
– Джон, ты извини, - отвлёк меня от мрачных мыслей Андерсон.
– Мне ещё полный отчёт готовить по нашим действиям в туманности...
– Хорошо, - я поднялся, кивнув Дэвиду.
– Не буду мешать.
Вышел, оставляя капитана наедине с его головной болью. Ему ещё объяснять, почему мы вместо того, чтобы оценить боеспособность кораблей противника, их уничтожили. Штабу и флоту хотелось трофеев, а как выплыла информация, что корабли на Солкруме особой угрозы не представляли, и был реальный шанс их захватить, так словно с цепи сорвались, требуя объяснений. Чую впаяют Андерсону выговор с занесением, если Хакет не прикроет. Самое главное, адмиралу свою версию событий мы скинули сразу, думаю, нас он поддержит в том, что спасение экипажа "Эрестфера" было задачей приоритетной.
– Шепард. Вот вы где, - обернувшись, я пожал руку подошедшему старпому. От прежнего сноба не осталось и следа. Прессли сейчас на меня смотрел чуть прищурившись, без превосходства во взгляде, как равный на равного. После последних событий меня, похоже, взвесили, оценили и признали достойным.
– Капитан?
– забыл упомянуть: старпом ходил в том же звании что и Андерсон.
– Интересный вы человек, коммандер, - Прессли чуть прищурился, продолжая, - пятнадцать минут назад, пришёл информпакет с Цитадели, зашифрованный шифром Альянса на имя СПЕКТРа Совета Шепарда, причём маркирован двадцать третьей разведывательной флотилией. Я, конечно, не лезу в дела СПЕКТР, но скажу честно, я удивлён.
– Да?
– протянул я, копаясь в памяти, вспоминая, куда относится эта двадцать третья флотилия, вдруг вспомнил, точно: двадцать третья флотилия находится в составе Первого флота Альянса. У них первая цифра порядкового номера смещена на единицу вперёд, поэтому-то и в составе Пятого флота не пятьдесят третья, как было бы логично, а шестьдесят третья флотилия, где первая цифра - привязка к флоту, а вторая - код разведподразделения. Почему так, не знаю, но догадываюсь, что для дезинформации противника. Это, однако, не означает, что тринадцатой разведывательной флотилии нет, она есть, но ни к какому флоту не приписана, в её состав входят корабли приписанные к СВР (служба внешней разведки). Цели и задачи прикиньте сами. Я, кстати, удивился, что "Нормандию" не ввели туда в тринадцатую, а в состав Пятого флота. Хотя, наверно, стелс-фрегат должен был сначала пройти полевую обкатку, всё же технология новая, не опробованная.
– Не знаю, Чарльз, с Первым флотом дела не имел, - хмуро ответил я, качнув отрицательно головой, так и не определив, какие вопросы ко мне могут быть у Первого флота, дислоцирующегося в Солнечной системе.
– Ну-ну, - хмыкнул старпом, не поверив. Эта нелюбовь флотских к представителям всякого рода спецслужб тянется, наверно, с царских времён, с флота Ея императорского величества. И ничто: ни года, ни пространство эту нелюбовь преодолеть не могут. Ощущение, что им ещё в училище начинают преподавать курс классовой ненависти. Чуть не вспылив, я стиснул зубы, загоняя внутрь своё плохое настроение. Прессли видимо поняв что-то по моему лицу, однако расспрашивать больше не стал, махнул рукой: