Я, виконт и прочие чудовища
Шрифт:
– Придется перекапывать замок, – расстроенно протянул Ботрел. – Вы этим займетесь. Можете, привлечь ваших родственников. А как ваш отец стал хранителем? – спросил он и откинул крышку ближайшего к себе ларя.
И тут же захлопнул обратно, схватившись за сердце. Ларь был полон скелетов и костей болотных тварей.
– Они умерли естественной смертью, от старости, – пробормотал Рауль.
– Какая мне разница, от чего они умерли! – гневно воскликнул Ботрел. – Я бы на вашем месте давно осушил болото и уничтожил всех ящеров, в нем обитающих.
– У вас прямо какой-то личный
– Виконт, не виляйте! Как ваш отец стал хранителем?
Рауль пожал плечами, но от стенки не отлепился.
– Кто его знает. Думаю, произошла случайность. В вечер его смерти была гроза и появился мамин призрак. Она провела магический ритуал и привязала его к замку. С тех пор он обязан хранить его и все, что здесь находится.
Ботрел оживился.
– И почему вы молчали? Из вас все надо вытаскивать клещами. А куда она делась потом? Не осталась с вами?
– Она не захотела, предпочла уйти в статую.
– Что? И почему ваш отец всего этого не рассказал, а только путал меня?! И эта статуя в замке?
– Где-то в замке. Но я не знаю точно, где.
– А ваша мать, выходит, колдунья?
Рауль замялся.
– Почти... у нее была своя самобытная магия.
– Темная?
– Я не знаю, Ботрел, хватит меня пытать! Мы поищем эту статую и, если найдем, сообщим вам.
Раулю уже надоел этот разговор и он, раскланявшись с Ботрелом, поспешил вон из галлереи. Уступив свою спальню Лили, сам он расположился в неуютной комнате на нижнем этаже. И там его естественно уже ждала Кристина.
Рауль окинул ее ледяным взглядом.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он недовольно.
Кристина, уверенно расположившись на его кровати, смотрела тоже сердито.
– Хотела спросить одну вещь. Сейчас, когда ты раздобыл наконец богатую невесту, ты выполнишь свое обещание?
– Я сделаю все возможное, чтобы избавиться от тебя, Кристина. Так что мой ответ – да, как только смогу, сразу же выполню. И не смей больше целовать меня при Лили.
Кристина хитро улыбнулась.
– А не при Лили?
– Никогда.
Рауль открыл дверь и указал кузине на выход.
– Все никак не переживешь обиду? Но так и быть, целовать тебя я больше не буду.
Рауль распахнул дверь еще шире.
– Значит я могу начать готовиться к Университету? – спросила Кристина, перед тем, как выйти.
– Странная ты, – ответил Рауль, – но, пока я не женюсь на Лили, ничего обещать наверняка не могу.
– Тогда я буду надеяться.
Рауль в ответ только зло бросил:
– И не смей больше подглядывать за нами с Лили или подстрекать мальчишек.
– И что ты мне сделаешь? – с вызовом спросила Кристина, задержавшись в дверях.
– Я придумаю. Ты меня знаешь.
– Думаю, что я единственный человек, который тебя действительно знает.
– Те времена прошли, – жестко ответил он и хлопнул дверью, оставив кузину по ту сторону, в коридоре.
Глава 25
Кристофа разместили на чердаке. Нинелль полагала, что ему бы намного больше подошли подземелья, в связи с его положением
Надо бы его навестить там, на чердаке. Может ему чего не хватает? Теплых одеял, к примеру. Хотя уже май. Ну тогда расписных тарелок. Или может Кристоф желает получить арфу или гитару, чтобы музицировать? Говорят, музыка весьма помогает от черного уныния. И, в общем-то, какая разница. Даже если он и не играет на инструментах, главное забота и внимание.
Нинелль так была погружена в эти мысли, что почти не смотрела, что происходит за завтраком.
Вся честная компания расселась за длинным столом в огромной средневековой зале. И все хорошо было бы в этой зале, если бы не совершенно устаревшая массивная мебель. И гербы на стенах. Матушка закатила глаза и заявила, что гербы не в моде и не понахвататься бы тут вшей. Вот маркиз Дюкло уже чешется. Нинелль на всякий случай немного от них отодвинулась. А вдруг, правда?
– Граф де’Вилиер опять не сошел к столу, – прошептала Лили, обращаясь к няньке.
– Говорят хворой совсем, – степенно ответила гоблинша, – но к ужину вроде будет.
Нинелль усмехнулась. А еще говорят, что вчера кто-то громко развлекался в спальне, в первый же день приезда.
Она с трудом дождалась завершения завтрака и, прихватив со стола фруктов, помчалась наверх. В душе она горячо благодарила Ботрела, который позволил ей распоряжаться Инквизитором.
– Почаще выводите его гулять, – сказал он. – Только будьте осторожны и не снимайте с него кандалов. Может быть он, сраженный вашим обаянием, смирится с участью и оставит свои бредни о служении добру. И поможет мне провести этот проклятый ритуал.
Кристоф, вытянувшись во весь рост, лежал на узкой неудобной кровати и немигая смотрел вверх.
От фруктов он отмахнулся.
– Но подумайте, преподобный Кристоф, – говорила Нинелль. – Снаружи весна, птицы поют, золотые дубы... эээ... золотятся, в болоте квакают лягушки, или что там у них водится. Мы прекрасно проведем время.
Кристоф бросил на нее заинтересованный взгляд.
– Вы предлагаете выйти наружу? – наконец понял он.
Нинелль радостно кивнула, а Кристоф живо соскочил с кровати и подошел к двери.
– Ну ведите, – сказал он.
Его неожиданная живость показалась Нинелль подозрительной, хотя тут все понятно. Он надеется сбежать во время прогулки.
Парк вокруг холма с замком и вправду был прекрасен. А Золотые Дубы действительно оказались золоты. Кристоф хищным взглядом окидывал окрестности, в надежде найти лазейку или хотя бы запомнить местность. Но справиться с кандалами он не мог. Слишко крепко заговорил их Ботрел. И, как ледяному магу, огонь Кристофу плохо подчинялся.
Нинелль задумала увести Кристофа подальше, к болоту. Она взялась за огненный поводок, пристегнутый к кандалам, и потянула. Кристоф поморщился, но пошел за ней. Его взгляд, брошенный в ее сторону, не обещал ничего хорошего. Но он же не вырвется? Нет, иначе бы Ботрел не доверил ей столь опасного психа.