Я, виконт и прочие чудовища
Шрифт:
И Людовик поверил.
Я не знаю, что они обсуждали за закрытыми дверями в кабинете. Недовольного Рауля они потащили с собой. Он пытался заглянуть мне в глаза перед уходом, но я упрямо отварачивалась и пряталась за няню.
А тетя Кларисса долго обмахивалась веером и требовала нашатырного спирта. Маркиз Дюкло, без чар и без парика, поднес ей воды.
– Что с вами, маркиз? – спросила тетя недовольно, но стакан приняла. – Вы стали похожи на обезьяну.
– Я наконец-то обрел себя, Кларисса, – хохотнул маркиз. – Завтра мы
Тетя подавилась водой.
– Кто такая Милисент... О Боже, маркиз! Отойдите от меня сейчас же и никогда не подходите ближе, чем на десять шагов!
Я посмотрела на няню. И она меня оставляет?
– Лили, – няня затопталась на месте, – одно ваше слово и я никуда не поеду. Я еще и не дала согласия... Этот паршивый маркиз торопит события.
Няня нехорошо зыркнула на маркиза.
– Я не брошу мою малышку, – решительно произнесла она.
– Нет, нет, няня! Я никогда не посмею встать на пути вашего счастья, – мне стало стыдно за свой эгоистичный порыв.
Ведь у меня есть папенька и Маковый Уголок. А у няни никого нет.
– Конечно же поезжайте!
Невыразимое отчаяние отразилось на лице няни. Представляю, как сложно ей давался выбор.
– Вы пока тут решайте, – вмешалась Нинелль, – а я пойду подслушаю разговор в кабинете.
С этими словами она решительно вышла. Всегда была хладнокровной и толстокожей особой.
– Где шевалье Будон? – зашептала тетя. – Почему все покинули меня?
– Так шевалье Будон еще с утра отбыл с Кристиной, – радостно сообщила няня. – Оседлали лошадей и смылись. А куда, представления не имею. Шевалье был без чар, – хитро добавила она и рассмеялась.
– Предатели, вокруг меня одни предатели, – рассеянно прошептала тетя и отпила глоток воды из стакана. – Надеюсь Рауль повляет на Инквизицию и нам с деткой разрешат вернуться ко двору.
– Боюсь, тетя, вы отбудете в Кохунто, – ответила я ей.
Тетка зарделась и замахала на меня руками.
– Ну что же ты такое говоришь, Лили. Как можно?
Она вытянула вперед ноги в изящных туфельках и ушла в свои мысли. Чары давно сползли с тети Клариссы, но без них она была только красивее.
Мы с няней и маркизом Дюкло тихо вышли из комнаты.
– Поезжайте, няня, – сказала я. – Даже не думайте ни минуты.
Они трогательно держались за руки, одинаково рослые и широкоплечие, и мне захотелось заплакать и засмеяться одновременно. Уж очень я радовалась за няню.
– Но только не завтра! – завопила она неожиданно, – Вначале я верну Лили отцу.
Она не упомянула виконта, но, думаю, и ей было понятно, что наша с ним история закончена.
Глава 30
– Кристоф, но подумайте! Ботрел сведет вашу печать и вы вернете прежние силы. Неужели вам нравится постоянно мучиться?
Кристоф сидел на поваленном дереве в лесу и упрямо молчал.
–
Он горько улыбнулся.
– Я сам во всем виноват, мадмуазель дю Пэн. Я сам вошел в сговор с темной колдуньей, я сам решил преследовать Ботрела и сам попался в его ловушку. И за свои грехи я отвечу самостоятельно.
Нинелль подбежала к нему.
– Клянусь, я о Ботреле ничего не знала. Я не собиралась заманивать вас в ловушку. Я просто хотела вас... ну вы понимаете. А потом... наверное... на самом деле я бы пожалела вас и убивать не стала.
– Что будет, когда Ботрел поможет мне избавиться от печати?
– Вы должны будете помочь ему провести ритуал для возвращения человеческого облика. Он договорился с Инквизиторами и Рауль поддержал его. Темных магов больше не будут преследовать так строго, как раньше.
Нинелль уселась перед ним, поджав под себя ноги.
– Я предпочту мучиться, но я не могу предать свои убеждения, – пробурчал он, но уже не так уверенно.
– Высшие Инквизиторы вас кинули, Кристоф. Они заявили Ботрелу, что он может делать с вами, все что ему угодно.
Нинелль посмотрела на него выжидающе, но он молчал. Неужели ему недостаточно? Она бы уже давно послала к демонам предателей и перешла на службу к темному колдуну.
– Что с вами? – раздраженно спросила она. – Такое ощущение, что вам не дорога жизнь. Вы не хотите счастья, свободы? Вам нравится бесконечно маяться угрызениями совести, самобичеванием, болью, внутренним разладом?
Она встала на ноги и подошла к нему. Схватив за подбородок, подняла ему голову и заглянула в глаза.
– Разозлитесь же уже!
– Вы не понимаете и никогда не поймете, что значит потерять честь и... себя, – почти выплюнул он.
У Нинелль же уже кончилось терпение.
Она наклонилась к нему и впилась поцелуем в рот.
Она целовала его грубо, терзая и кусая губы, и он ответил.
– Освободи мне руки, – прошептал он ей хрипло.
Нинелль рискнула. Она знала заклятие – подслушала, когда Ботрел заговаривал кандалы. Освободила его и зажмурилась. Что он сделает? Убежит? Или вначале ее прикончит?
Но он остался. И накинулся на нее с жадностью. Ткань платья затрещала под его пальцами, открывая смуглое теплое тело.
Они боролись, катаясь по земле, срывая друг с друга одежду, кусаясь и тут же зализывая раны. Нинелль стремилась оседлать его, но он не давался, подминал ее под себя, раздражал ласками, проникая пальцами, пока окончательно не усмирил.
И только тогда Кристоф, наконец, овладел Нинелль.
Она еще долго лежала, обхватив его тело ногами, успокаивая дыхание. И не могла отпустить. Ей казалось, что он уйдет, с отвращением от нее отвернется. И она сильнее сжимала ноги, но он не противился и убегать не стремился.