Я влюблена
Шрифт:
— И ты собираешься это сделать сейчас? — спросила Фанни, пока Абби переводила дыхание. Она не намеревалась пасовать перед ее явной враждебностью.
— Я бы хотела! — откровенно призналась Абби. — Но сначала я должна кое-что тебе сказать. Я думаю, что ты самая слепая и самая тупая женщина на свете! — Абби постучала пальцами по прилавку, чтобы придать своим словам большую убедительность. — Алекс Грэди — необыкновенный парень, и не только потому, что он мой брат. Любая женщина видит, какой он классный парень.
—
— Любая женщина была бы счастлива, если бы ее любил такой мужчина, как Алекс, — продолжала Арабелла, не обращая внимания на замечание Фанни.
— Согласна.
— Ал любил тебя, и ты любила его.
— И до сих пор люблю!
— Алекс… — Абби остановилась на середине фразы и посмотрела на Фан суровым взглядом. — Тогда что, черт возьми, случилось? — она тряхнула головой. — Тогда как мне понимать, что Алекс провел ночь у меня в квартире, отказываясь что-либо сказать, кроме того, что я была права, когда предупреждала его?
— Я самая слепая и самая тупая женщина на свете, — произнесла Фанни.
Абби открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но тут до нее дошел смысл слов, сказанных Фанни, и она остановилась в замешательстве.
— Ты хочешь, чтобы я повторила эти слова? — попыталась уточнить Арабелла.
— Да нет! Я согласна с тобой. Я полная дура. Вчера Ал предложил мне выйти за него замуж, а я запаниковала по какой-то глупой причине. И он ушел, прежде чем я поняла, какая я дура. Я звонила ему целый вечер, но не дозвонилась. Теперь я знаю почему.
— Ты признаешь, что была не права? — спросила Абби, желая прояснить все до конца.
— Абсолютно! Я люблю твоего брата больше всего на свете. Я собираюсь сегодня вечером пойти к нему домой и поговорить.
— Ты опоздала! — безжалостно заявила Абби. — Утром Ал уехал на строительный объект в Сан-Франциско.
Фанни почувствовала, как слезы застлали ей глаза. Все-таки она надеялась, нет, она молилась, чтобы Алекс все же смог устроить их свадьбу в Сочельник, как сам того хотел.
— Когда он вернется? — спросила она сдавленным голосом.
— В Сочельник.
Как жаль! Сочельник мог во второй раз стать днем их свадьбы!
— Ал мне ничего не рассказывал об объекте в Сан-Франциско. — Фанни удивилась, что еще способна о чем-то говорить. Спазм сдавил ей горло.
— Это чужой объект, — пояснила Абби. — Алекс просто хотел уехать. Он сказал, что ему необходимо сменить обстановку.
Это я та самая обстановка, которую он захотел сменить, подумала Фан.
— Послушай! — Абби прервала ее мысли. — Ты ведь хочешь выйти за него замуж, правильно?
— Больше всего! — Фан заставила себя улыбнуться сквозь слезы, которые текли по ее щекам. — Он хотел, чтобы мы снова поженились в Сочельник, но мне показалось, что это слишком поспешно, и теперь я не знаю, сможет ли он когда-нибудь простить меня…
— Сочельник… — произнесла Абби, в размышлении
— Что?
— Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, — сказала Абби, взглянув на часы. — Так ты уверена, что любишь Ала?
— Уверена.
— И ты все сделаешь, что в твоих силах, чтобы он был счастлив?
— Безусловно.
Абби, видимо, поверила в искренность Фан, потому что вдруг улыбнулась. Ее улыбка была как проблеск солнца сквозь грозовые тучи.
— Тогда я должна сказать тебе следующее, — произнесла она вполне дружелюбным тоном. — Первое — раскопай свое свадебное платье. И второе — добро пожаловать в нашу семью! — резко повернувшись, она тут же вышла из магазина.
У Фанни было такое чувство, будто ее подхватило ураганом, покружило и бросило где-то на чужую землю. Она могла только догадываться, что задумала Абби. Но что бы это ни было, она молилась об одном: пусть это поможет убедить Алекса, что она его действительно сильно любит.
Рейс на Лос-Анджелес откладывался и Алекс провел в самолете, уже стоящем на взлетно-посадочной полосе больше часа. В салоне было полно людей, желающих попасть домой на праздник. Обычно под Рождество у него бывало такое же приподнятое настроение, как и у всех, но в этот раз он хотел, чтобы праздники поскорее прошли. Когда какой-то добренький, веселый пассажир убедил остальных, что рождественские песни помогут им скоротать время, Алекс с раздражением отвернулся к окну. В Лос-Анджелесе у него немного поднялось настроение оттого, что он наконец вырвался из этого хора. Алекс хотел выпить крепкого вина, принять горячий душ и почитать роман ужасов, в котором исполнители рождественских песен подвергались бы смертельным пыткам.
Наконец самолет взлетел, взяв курс на Лос-Анджелес, и Алекс немного успокоился.
Абби обещала встретить его, но ее почему-то не было видно. Впрочем, сияние ее улыбающегося лица вряд ли улучшило бы его настроение.
— Счастливого Сочельника, Ал!
Откуда-то возникшая Абби протянула руки и крепко обняла брата. Алекс тоже обнял ее, но не смог сказать ничего вразумительного в ответ на приветствие и только что-то пробормотал себе под нос.
— Как прошла поездка?
Рассказ о работе в Сан-Франциско занял весь путь до машины Абби.
Алекс был благодарен своим длинноногим сестрам за то, что они покупали машины, не требующие акробатического мастерства, чтобы поместиться на сиденье. Он скользнул в широкое кожаное кресло «кадиллака» и со вздохом откинул голову назад.
— Все нас ждут, — бодро сказала Абби.
Алекс тяжело вздохнул.
— Ты не могла бы отвезти меня домой, а всем сказать, что мой самолет находится еще где-то над Сьеррасом?