Я — вор в законе: Мафия и власть
Шрифт:
— Очень большие бабки, дорогой, — начал таджик. — Сбавить бы надо…
— Надо бы набавить, — оборвал его Колян. — За то, что вы «торпед» своих прислали, вместо того чтобы договариваться. Ты что, не знал, с кем дело имеешь? Тебе разве не передали, что я — Николай Радченко? Или ты не знаешь, кто это такой?
— Не передали, извини, — соврал таджик. — Человек, с которым ты говорил, забыл передать, дурак такой. Я его накажу. Знаем Радченко, а как же! В Сибири бизнес имеем, как не знать!
— А коли так, то ты должен знать, что я торговаться в люблю, —
— Хорошо, дорогой, пусть будет, как ты хочешь, — вздохнул собеседник. — Но ты уж там посмотри, чтоб наших людей больше никто не обижал.
— Вообще-то мы не по этой части, — заметил Колян, — за это отдельная плата полагается. Но поскольку я вижу, что ты человек деловой, то из уважения к хорошему партнеру выполню эту просьбу.
— А как насчет того товара, который у вас? — осведомился таджик.
— Я хотел его забрать в качестве платы за ваш дешевый наезд, — высокомерно произнес Колян. — Но так и быть: начнем с него наше сотрудничество. Товар продадим, возьмем себе то, что нам причитается, а остальное ваше.
— Ну хорошо, — снова вздохнул таджик. — Когда подготовим следующую партию, позвоним…
— Э-э, стоп, стоп! — перебил Колян. — Кому позвоним? Звоните не сюда, а по тому номеру, который я вам прислал. Диспетчер у нас теперь будет новый, которого я назначил. Ваш человек мне на таком посту не нужен.
Собеседник помолчал с полминуты — это время потребовалось ему на то, чтобы проглотить пилюлю. Введением своего диспетчера Колян ставил всю имеющуюся сеть под контроль бригады. Таджики становились просто поставщиками товара, отстраненными от торговли.
– Асэтим, как его… со Славой что делать? — заговорил наконец таджик.
— Странные вопросы задаешь, дорогой, — язвительно заметил Колян. — Он нам больше не нужен, а знает много. Мало ли что ему в голову придет… Но ты не переживай, эту проблему я сам решу.
— Слушай, а как же квартира? — забеспокоился таджик. — Ее ведь для Славы покупали! Это большие бабки!
— Не мелочись, дорогой, — ухмыльнулся Колян. — Знаешь такое понятие — «накладные расходы»?
— Ой-бой… — простонал таджик. — Ну ладно, дня через три будем звонить твоему человеку.
— Ждем с нетерпением, — сказал Колян. — И смотри у меня, чтоб без фокусов. А то ведь если я рассержусь, вы не только Москву потеряете — вы и в Таджикии своей от меня не отсидитесь. Салям алейкум!
Колян вышел из кухни, аккуратно поставил телефон на журнальный столик, подошел к Славе и будничным тоном приказал ему:
— Ну-ка пошли.
Этот будничный, равнодушный голос не позволил Славе заподозрить недоброе. К тому же он еще не вполне оправился от действия ослабляющего волю наркотика и потому послушно поднялся и побрел за бригадиром. Колян открыл дверь в ванную и пропустил Славу вперед:
— Проходи, не бойся.
Больше всего Слава боялся чем-нибудь раздражить главаря бандитов. К тому же тот, казалось, был настроен вполне миролюбиво. Они вошли в ванную, и Колян прикрыл за собой дверь. В эту закрытую
Войдя в ванную, Слава решил, что предстоит конфиденциальный разговор, и начал поворачиваться к бригадиру, однако повернуться не успел — тот бросился на него, как тигр, одной рукой поймал горло жертвы в локтевой захват, а другой вонзил ему заточку под левую лопатку. Колян ощутил, как жало отвертки проникло в полость грудной клетки, как тело Славы резко вздрогнуло, напряглось и почти сразу же обмякло. Было ясно, что удар пришелся точно в сердце, но Колян не давал убитому падать еще некоторое время — пока не замерли последние судорожные движения и тело не налилось неподъемной смертной тяжестью. Тогда Колян одним ловким рывком перевалил труп в ванну, морщась от резкого запаха мочи, которую в предсмертном расслаблении пустил несчастный диспетчер. Тщательно вымыв заточку и положив ее в карман, Колян вышел из ванной и спокойно сообщил своим бойцам.
— Там надо прибрать, пацаны.
Рекс вскочил, стремительно заглянул в ванную и так же стремительно выскочил оттуда.
— Ты за что его, Колян? — взволнованно спросил он.
— Ни за что, — пожал плечами Колян. — Просто у нас теперь свой диспетчер, чтобы держать всю сеть под нашим контролем. А этот слишком много знал. Еще вопросы будут?
В голосе бригадира явственно прозвучала угроза. Рекс смешался и смолк, а в следующую минуту подумал, что он, пожалуй, прав, как всегда.
— Так вот, приберитесь там, — продолжал Колян. — Я принес несколько сумок, они в прихожей. Разрубите тушу на части, заверните в полиэтилен и сложите в сумки, а потом вывезите куда-нибудь подальше. Только смотрите у меня — не бросайте где попало, лишь бы выбросить поскорей. Полно народу на этом спалилось…
Заметив гримасу отвращения на мясистом лице Рекса, Колян ядовито заметил:
— А как ты его хочешь отсюда вытащить? На плече жмурика понесешь?
Не дождавшись ответа, бригадир сказал наставительно:
— А ты думал, как? Это работа, а наша работа не только в том состоит, чтобы из пистолетиков постреливать, а потом среди телок в кабаке сидеть, как король. Иногда приходится и дерьмо разгребать. Так что буди своих орлов, и чтобы все было чисто сделано.
Все было сделано чисто. Родители Славы Парфенова с тех пор ничего больше не слышали о своем сыне. Только жарким летом 99-го года дети нашли в пересохшем болоте у железной дороги, которое прежде никогда не пересыхало, полуразложившийся торс мужчины. Однако кому принадлежали эти останки, милиции так и не удалось выяснить. В Москве Славу тоже никто не разыскивал, а бесхозную квартиру бригада продала за приличную сумму с помощью надежных нотариусов. При этой сделке пригодились документы покойного Славы, сделанные для него когда-то на другую фамилию. Получив деньги за квартиру, Колян начисто забыл о несчастном диспетчере, с которым и познакомился-то всего за десять минут перед тем, как убить.