Я возьму тебя на руки
Шрифт:
— Колено? — недоумевала Тома. — А где оно находится? Это в квартире? Тут у меня на кухне где-то?
Я вздохнул, понимая, что объяснять такие вещи не имеет смысла. Может, Тома и училась на инженера — знает, как устроены сложные компрессоры. Но простых бытовых вещей она не знает.
— Стакан.
— Стакан?
Я стал пыхтеть и открывать дверцы тумбы под мойкой, чтобы показать рукой на ту самую вещь — сливной сифон, который есть под каждой мойкой или умывальником.
— Вот он.
— И как же его можно прочистить? Это сварщика нужно звать? Резать его пилой или…
— Тут есть гайка — видишь, — показал я пальцем на крепление старого чугунного сифона, которому на вид было столько же лет, сколько и мне самому. Наверняка стоит здесь с самого начала — как только дом построили.
— И что? — Тома не понимала, какая связь между чисткой сифона и гайкой. — Мне это должно помочь?
— Открутить ее не пробовали?
— Я? — задала она закономерный вопрос. Тома показала пальцем на себя, и я понял, что требую от нее невозможного. Сама она с такими вещами не справится, Рома слишком мал для подобного. А других мужчин тут давно уже нет.
Черт. Но я ведь не полезу в чистой одежде, как дурак. Это и правда уже становится традицией. Как только я еду в банк, то встречаю Тому и лезу на стиле в самое пекло с чертями и смолой. Еще и вторую рубашку порву.
В этот момент позвонил телефон. Тревожили с работы.
— Да, Петрович. Что там у тебя?
— Руслан, тут приехал ревизор от нашего контрагента.
— Чего он хочет?
— Хочет, чтобы я ему финансовую документацию предоставил за прошедший год.
— Какую именно?
— Касаемо их отгрузок, — пояснил Петрович. — Говорит, что акт сверки был согласован на уровне руководства компаний. Это правда? Они с тобой согласовывали?
Я зашел в календарь на телефоне и увидел, что на этот день стоит напоминание. Я не заметил. Смахнул, наверное, не глядя. Вместе с каким-то спамом вроде новостей. Блин. Твою ж дивизию.
— Да, Петрович, все нормально. Скоро я приеду. Попроси, пусть подождет еще немного. Полчаса буквально.
— Он тут кипишует, говорит, что не может ждать, потому что мы не одни, с кем был согласован общий аудит.
— Послушай, скажи, что директор уже выезжает и скоро будет на объекте. Без меня ему ничего не давай. И не вздумай подписывать акты вместо меня, как в прошлый раз. Усек?
— Усек, шеф.
— Давай…
Тома все поняла и собрала мне печенья в бумажный пакет. Протянула гостинец и пожелала хорошего дня:
— Пускай там все решится как можно лучше. Удачи, Руслан Николаевич.
— Спасибо. Извини, что все так скомкано вышло. Но мне надо лететь.
— Конечно, я понимаю. Тебе ведь еще в банк надо успеть.
— Да. Ты права.
—
И я улыбнулся в ответ. Потому что вспомнил, как непривычно было возить ее вчера с собой. Сегодня после химчистки салона кресло послушно вернулось в то положение, при котором сидела в нем девушка. Первая женщина, которую я возил с собой в одной машине. Автоматика запомнила настройки. И теперь было немного жаль опять все нарушать. И задвигать сиденье в самый конец, до упора. Как будто там уже никто и никогда не сядет.
— А жаль, — подмигнул я Тамиле. И это было, пожалуй, самое лучшее, на что я был способен в то утро.
Тома рассмеялась от души и даже покраснела от застенчивости. Это прозвучало словно комплимент. Я наконец-то угадал с моментом и случайно для себя сделал ей приятно. Даже не успев все осознать. Просто в полушутку сказал, что жалею. Жалею, что не надо брать ее с собой.
Взяв с собой только печенье в теплом пергаменте, я отправился к лифту. Спустился вниз, разблокировал машину. Пакет с печеньем положил на соседнее сиденье, где по законному праву могла сидеть Тома. Но было только печенье.
Стало немного грустно. Я выглянул в окно и попытался отыскать ее квартиру. По окнам, по балконам. Не знаю, на что я ориентировался. Вполне возможно, что ее окна выходят на другую сторону и я занимаюсь глупым делом.
Руслан, ты и правда думаешь, будто она сейчас выглядывает во двор? Смотрит на твою машину? Ищет тебя взглядом? Господи. Это смешно. Возьми себя в руки и займись наконец-то работой.
Нажав на кнопку старта, я завел движок. Пристегнул ремень. Откусил кусочек печенья.
И оно оказалось божественно вкусным. Черт. Какой же это кайфовый вкус…
Мне снова позвонил Петрович.
— Да, я слушаю. Скоро буду. Скажи ревизору, что директор уже…
— Руслан, он не стал дожидаться и уехал.
— Уехал?! Ревизор уехал?! Какого черта?!
— Я ему сказал, что ты скоро будешь, но очкарик заявил, что он не может ждать, и уехал.
— Чудесно…
— Обещал заехать завтра с самого утра. На восемь часов, — обрадовал меня Петрович не самым приятным утром.
— Ладно, буду заранее. Встречу его. Перетрем. Не вижу проблемы тогда. Ты ведь ему не грубил?
— Никак нет, Руслан Николаевич.
— Документы не давал?
— Не давал.
— За меня не расписывался?
— Нет. Нет. И еще раз нет.
— Ха-ха-ха… — смеялся я, жуя второе печенье прямо за рулем. И роняя крошки на кожаное сиденье с перфорацией.
Можно было расслабиться. Проблема рассосалась сама по себе. Нервничать нечего. Да и спешить, как оказалось — совсем необязательно.