Я возьму тебя на руки

Яблонская Альбина

— Начнем с того, что этой гитаре будет лучше со мной. Я ее забираю. Ты прав. Я вернулся за гитарой. Но это только повод. Потому что я приеду снова. Я буду их навещать. Пускай на Тому мне плевать, но меня беспокоит, что ты здесь ошиваешься. Ты какой-то ненормальный, раз ухлестываешь за парализованной бабой. Реально больной. Или, может, ты правда извращенец, который подбивает колышки к моему неокрепшему сынишке?

— Он не твой сынишка. Поезд ушел. Забудь сюда дорогу. Этот пацан — он полусирота. У него нет отца. Но я могу его заменить. А ты свой шанс уже потерял.

Проваливай по добру по здорову. А я позабочусь о мальчике и его маме.

— Нет, браток, — посмеивался этот подлец. — Нет. Мне такой расклад не подходит. Вообще… Сейчас я уеду, взяв с собой гитару. А то ведь малый и разбить ее может. Это же дети — у них руки из задницы. Сейчас он слишком сопливый еще для отцовского воспитания. Мне не нужно, чтобы ты воспитал из него такую же девчонку, как ты сам. Мне нужен настоящий парень. Знаешь… Такой — настоящий, — поставил он гитару в дальний угол, чтобы не разбилась в процессе драки. — Я вернусь за Ромкой, когда он уже станет взрослым. Тогда я научу своего сына правилам взрослой жизни.

— Ну и чему же ты его научишь, умник? Как сбегать от любой ответственности? Как изменять жене, пока она в роддоме? А может, как не платить алименты в течение долгих лет?

— А вот это ты зря так говоришь, братан. — Денис достал из кармана пачку денег. — Видишь лаве. У меня его много. Я при деньгах. И сейчас бы с удовольствием потратил эти бабки где-нибудь в стрип-клубе или другом четком месте.

— Лучше бы ты эти деньги Томе дал. И не сейчас, а пару лет назад. Когда она жила в нищете. И едва сводила концы с концами. До того, как познакомилась со мной. Теперь ей эти копейки не нужны. Я сам ее обеспечу. Проваливай.

— Нет, Руслан. Я не согласен. Это ты, дружок, проваливай. Иди настолько далеко, насколько позволяют ноги. А то я их переломаю, — цедил Денис сквозь зубы. — Я вернусь лет через пять. И покажу Роману, как нужно обращаться с девочками… Как правильно пить и вести себя в компании корешей… Съездим на рыбалку разок-другой с ящиком топлива, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Прости, но я непонятливый. Я знаю только то, что ты здесь лишний. А Тамила — моя женщина.

— Хах… — усмехнулся он и ткнул мне пальцем в лицо: — Ты мне напоминаешь одного парня из прошлого. Жорика. Ага. Он тоже за Томой увязался и хотел, чтобы я отстал. Но я не отстал, — подвел Денис черту и сказал мне прямо на ухо: — Я уже никогда не отстану, мужик. Так что ты сюда зря пришел. И я устал с тобой играть.

Несостоявшийся отец моего Ромки дерзко взял меня рукой за одежду. Он схватил меня за лацкан пиджака — и мне это совсем не понравилось. Он перешел черту.

Поэтому я взял его за кисть. Загнул ее в обратную сторону. И заставил подлеца упасть лицом на пол. На грязный и холодный. Пыльный пол лестничной клетки.

— Хорошая попытка, — говорил я хрипло. — Вот только я не Жорик. И терпеть такого не стану. Я сломаю тебе руку, если ты сейчас же не пообещаешь, что больше сюда никогда не сунешься…

Повернувшись к его затылку ухом, я дал засранцу шанс. Я выждал пару секунд, но не услышал покаяния. Только стон от

боли. Вот и все. Такой тихонький и совсем невнятный. Где-то возле плитки на полу, пока я придавил скотину весом тела. И выдавливаю из козла хоть каплю разума. Мудрости. Здравомыслия.

Что? Нет, не слышали.

— Пошел ты нафиг…

Меня его ответ повеселил. Бедолага не знает, с кем связался. Моя мать была права. Если я за что-то берусь, то уже не отступаю.

— Ты знаешь, как ломают руки? Это очень просто. Я тебе сейчас все покажу…

После этих слов я надавил на кисть, и где-то на полу раздался крик:

— А-а-а-а-а!

Это было жалко. Ничтожно. И он сам это выбрал. Не я.

— Я хочу, чтобы ты дал клятву. Чтобы ты поклялся, что больше не потревожишь эту семью. Не будешь им писать, звонить и приходить в этот дом. — В ответ я слышал только стоны. Стон. И еще раз стон девчонки. Это все. Но ни капли из того, что я просил. Хотя отчетливо сказал, чего хочу. — Ответь сейчас же! Живо!

— Да я вертел твои приказы…

— Зря ты так, Денис. Не стоило так говорить… Что ж. Тогда на счет три.

— Что "на счет три"?

— Я покажу тебе, как это делается.

— Стой-стой-стой! — вопил Денис, расталкивая пыль возле слюнявого рта. — Что ты мне покажешь?!

— Как ломается рука… Раз…

— Черт, ну отпусти!

— Нет, не отпущу. У тебя был шанс… Два…

— Слушай, брат — не надо, пожалуйста!

Но мы с ним не были братьями. И мне его не было жалко. Если надо отомстить за Тому — отомщу. Сломал ей жизнь — теперь сломаю ему руку.

— Три.

Я надавил на кисть, но в ту же секунду он закричал:

— Хорошо-хорошо!

— Что "хорошо"?! Не слышу?! — продолжал я давить на руку мерзавца, пока он впечатан лицом в холодный бетон.

— Я ухожу!

Мои руки застыли буквально в миллиметре от расплаты. Так хотелось это сделать. Прямо сейчас, прямо здесь. Он этого заслуживает. Причем не только перелома руки. В нашей ситуации было бы справедливо переломать еще и ноги. Заставить падлу ползать и молить всех о милостыни. Ненавижу.

Я опустился к самому уху и тихо спросил:

— Ты не будешь их терроризировать?

— Нет!

— Ты обещаешь мне, что я тебя здесь больше не увижу?

— Да… — выдохнул Денис с огромным облегчением. Ведь просто не являться сюда, как он это делал последние десять лет — что могло быть проще. Ради спасения собственной шкуры.

Я обуздал порыв соврать и доломать эту наглую кисть.

Протяжно выдохнул и начал ослаблять свою хватку.

— Хорошо. Это очень хорошо. Потому что если ты меня обманешь. Если ты попробуешь еще хоть раз сунуть сюда свое поганое рыло — я вырублю тебя одним ударом. Свяжу руки скотчем, — описывал я пеструю картинку у себя в мозгу. — Я надену тебе на голову черный мешок. И вывезу туда, откуда ты дороги не найдешь… Ты меня понял, гнида? Я не шучу. Можешь спросить у Томы. Я шутить не умею. Чувство юмора у меня на нуле, Денис… А теперь я отпущу тебя. Ведь я добряк. И ничего с тобой не сделаю. Просто уходи. На этом все.