Я все еще тебя (не)люблю
Шрифт:
— Это она так сказала?
— Нет. Но в грудь себя не била и не просила не лезть в ее жизнь. Вот я и сделал вывод.
— Ты неисправим, — бросил я и покинул кабинет, громко хлопнув дверью.
Как же хотелось все здесь разнести. Но люди не виноваты и им не стоит видеть, как я ненавижу своего отца. Пишу Ксю, договариваюсь встретиться после ее занятий в нашем любимом кафе. День проходит в ожидании этой встречи. Только это и держало меня в относительном равновесии. Бэмби сегодня заканчивала в четыре, и я, плюнув на незаконченные дела, сорвался на встречу с ней.
Заняв полюбившийся столик в уголке
Она немного задержалась, но вот дверь открывается, и я ее вижу. Меня охватывает чувство нежности, спокойствия и какой-то теплоты. Она словно свет, за который хочется держаться. Встаю ей навстречу. На ней сегодня довольно яркий макияж. Отчего глаза кажутся ещё выразительней. Красивая, какая же она у меня красивая. Помогаю снять пальто.
— Привет, родная, — прижимаю к себе, чувствую в этом физическую потребность.
— Привет, — Ксю улыбается немного натянуто. Может, устала.
Мы устраиваемся за столиком и буквально сразу нам приносят заказ.
— Ты так на меня смотришь, — говорит Ксюша, — Что-то не так?
— Соскучился, а ещё ты очень красивая.
— Любишь меня? — задаёт вопрос, не поднимая глаз.
— Люблю. Больше жизни люблю, — отвечаю и сжимаю ее пальчики. Но Ксю выдергивает свою руку.
— Кирилл, мы расстаёмся, — произносит она и быстро возвращает взгляд в свою тарелку.
В ушах стоит гул от разогнавшейся по сосудам крови, пульс ударяется с такой силой, что я не могу даже думать, он заглушает все. Я не могу поверить, что слышу это. Может, это слуховой мираж?
— Что? Я не понимаю! О чем ты говоришь? — хочу все прояснить, это же явно какая-то шутка.
— Мы расстаёмся, что тут непонятного? — пытается быть невозмутимой Бэмби.
— Ксюша, о чем ты говоришь, у нас ведь все хорошо! Я тебя люблю…
— Ну вот и замечательно, — перебивает меня. — Значит, мой план сработал, — пожимает она плечами.
— Какой план, Бэмби? Почему ты говоришь загадками? — пытаюсь говорить спокойно.
— Я все спланировала: хотела влюбить тебя в себя, а потом сделать тебе также больно, как и ты сделал когда-то мне. Думаешь, раз я была подростком, то все забыла и простила? Ты тогда убил все светлое, что было во мне. Я тогда подолгу стояла перед зеркалом и гадала, что же со мной не так? Я себя ненавидела: то, как я выглядела, как звучал мой голос и смех, как я несла свое тело в походке, цвет волос и глаз. Когда я собрала себя по кусочкам и исцелилась, собрав всю волю и уверенность в себе, пообещала, что не буду больше никого любить, и тем более — тебя. Ты меня тогда растоптал, теперь настала моя очередь. Может, ты почувствуешь хотя бы долю той боли, что пережила я, — все это она произнесла монотонно, словно заученную фразу, глядя не выше моих губ. А мне так хотелось видеть ее глаза.
Растерялся, просто не знал, что ответить. По-моему, я просто потерял дар речи. Она же просто приближает свое лицо ко мне и целует мои губы, невесомо, едва касаясь, а потом улыбается.
— Прощай, Кирилл, удачи тебе в жизни! — она встает и уходит.
Просто уходит. А я не могу сдвинуться с места. Тысяча мыслей разрывает мой мозг. Что это было? Неужели она и правда меня настолько ненавидит? Неужели все это было игрой? Нет, я не могу в это поверить. Она была слишком счастлива, слишком
Боже, как раскалывается голова, мысли начинают делить меня между собой, и я не могу вынести этого давления. О, Боже! Неужели нельзя повернуть время вспять и снова быть счастливыми? Ксюша была моим личным островком счастья во всем этом безумии с отцом. Теперь же я даже не вижу смысла бороться с ним. Для чего? Для кого? Кажется, смысл моей жизни покинул меня ровно пять минут назад через эту чертову дверь, теперь ненавистного мне кафе. Из меня будто выкачали всю кровь. Как же больно…
63 глава
Ксюша
— Правильно! Я все сделала правильно. Я все сделала правильно, — повторяла я, ударяясь лбом о сложенные на руле руки.
Я отъехала недалеко. Просто не могла вести машину. Поэтому свернула в ближайший двор.
Речь, что я толкнула Кириллу, я продумала заранее. Сделать ему больно было единственным способом оттолкнуть его от себя. Возможно, кто-то сказал бы, что нужно было бы рассказать правду… Но что бы это мне дало? Он бы разругался с отцом, а тот сделал бы всё, чтобы мой папа лишился всего. Были бы мы тогда счастливы? Смогли бы не обвинять друг друга в том, что произошло? Пусть не в лицо, но ведь такие мысли точно бы проскальзывали. А как бы мои родители к этому отнеслись? Нет. Я все сделала правильно.
Слёзы все не прекращались, а я не могла перестать прокручивать в мыслях нашу встречу. Больше всего я жалела, что не могу на него посмотреть последний раз так близко. Я боялась. Боялась, что расплачусь, что не смогу сказать вслух все, что собиралась сказать. Его губы… Я смотрела на них… И больше всего на свете мне хотелось их поцеловать ещё раз, чтобы запомнить вкус и ощущения счастья, которые они мне дарили.
Внутри все умирало. Медленно, но верно внутренности заполняла пустота и холод. Сейчас я понимаю, что тогда на лестнице, когда мне казалось, что хуже быть не может… Тогда я не испытывала и половины той боли, что раздирает меня сейчас. А все потому, что я сама лишила себя счастья. Но хуже того, я намерено обидела человека, которого люблю. Мне казалось, я физически чувствую его боль, его непонимание… Даже теперь, на расстоянии. Ему плохо, я знаю, чувствую…
Сколько прошло времени, не знаю. Но я сильно замёрзла, ведь машину заглушила, когда остановилась. Телефон я отключила ещё до того, как вошла в кафе, и включать его теперь боялась. И даже не знаю, чего больше. Звонков от Кирилла или их отсутствия.
"— Любишь меня?
— Люблю. Больше жизни".
Этот диалог снова и снова звучал в моей голове, каждый раз вонзаясь в сердце раскаленной спицей. Больно. Количество эмоций привело к дикой усталости, а она — к отрешенности.
В какой-то момент я почувствовала полное безразличие ко всему. Слёзы высохли. И сейчас я смотрела в темноту за окном абсолютно пустым взглядом. Я почти перестала чувствовать пальцы на руках, но и это меня мало беспокоило. Моя душа умерла, а может, просто покинула меня, потому что она хотела быть там, рядом с Кириллом, а не здесь, в теле, которое ничего не чувствует. Хотя… А разве можно чувствовать без души?